Танец рыцарских коней

Белоснежные кони, выгнув шеи, выбрасывают вперед ноги в такт вальсу Штрауса. Залитый светом плац превратился в балетную сцену, на которой восемь жеребцов в непостижимой синхронности исполняют традиционную кадриль Испанской школы верховой езды. Чеканные движения по диагонали, элегантные пируэты, четко выверенная дистанция — артисты этого кордебалета сделают честь любому театру с мировым именем. Чтобы посмотреть выступления жеребцов липицианской породы, люди съезжаются в Вену со всего света.

 

Род липицианы ведут из глубины веков, в их генеалогии можно проследить берберских, арабских, андалузских, неаполитанских предков. Разведением скакунов занимались члены королевских фамилий — собственно, завод в Липице основал эрцгерцог Австрии Карл II. Дело оказалось не таким простым — скалистые карстовые породы не слишком подходили для свободного бега животных, которые рисковали повредить себе ноги. Плодородной земли, годной для пастбищ, было мало, да и с водой тоже возникли проблемы: чтобы напоить лошадей, приходилось собирать в цистерны каждую каплю дождя. А вот заселить конюшню «постояльцами» оказалось куда проще: племянник Карла II император Рудольф II питал слабость к лошадям и через своего посла в Испании закупил шестерых жеребцов и 24 кобылы знаменитой на тот момент андалузской породы. С них в 1581 году и пошло разведение коней, достойных императоров.

 

ПЕРВЫЕ ШАГИ

 

Впрочем, несмотря на всю славу конюшни, до появления истинных липицианов было еще далеко. Шесть жеребцов, считающихся родоначальниками породы, появились в Липице только в XVIII–XIX веках. Их линии четко прослеживаются, и второе имя каждого жеребца Испанской школы в Вене указывает на прародителя. Что любопытно, породы этих шестерых «основателей рода» различались: Неаполитано и Конверсано были неаполитанского происхождения, Плуто — «испанцем», Маэстозо родился от неаполитанского отца и испанской матери. Арабский жеребец Сиглави прибыл в Липицу из Сирии, а Фавори был выведен на королевском конном заводе в Богемии. «Наши кони берут родовое имя по линии отца, а «личное» от матери, — говорит руководитель отдела по связям Испанской школы верховой езды Андреа Керсенброк. — Это забавно, потому что в результате основное имя жеребца оказывается женским, скажем, Плуто Халцедона или Конверсано Китти I».

 

 

Всего в конюшне стоят 72 жеребца, еще 30 готовятся к выступлениям в тренировочном центре в Пибере. Примерно каждые 10 недель несколько из них меняются местами. «Кони не могут непрерывно выступать на публике, поэтому происходит постоянная ротация из Вены в Пибер и обратно, — рассказывает Андреа. — Еще в тренировочном центре стоят жеребцы-пенсионеры, они там на заслуженном отдыхе. Возможно, они скучают по представлениям, но это слишком большая нагрузка. За ними смотрят и ухаживают — как за пожилыми людьми, а кроме того, их навещают прежние всадники». Липицианы считаются государственными служащими, поэтому пенсию им обеспечивает государство — но только тем, кто выступал в Испанской школе, а попадают туда далеко не все. Каждую осень мастера-наездники отбирают не более шести четырехлеток из табуна. Учитывается любая деталь — сложение, характер, поведение, манера двигаться. Наметанный глаз сразу видит тех, кто сможет выступать, — их и перевозят в тренировочный центр. Если жеребцу это по душе и у него хорошо получается, вскоре он становится дебютантом на выступлении. Если же нет, возвращается обратно.

 

Именно в Пибере появляются на свет жеребята липицианской породы, там же они впервые узнают тепло человеческой заботы. Шесть месяцев малыши остаются при матери, а внимательные конюхи их холят и лелеют. В это время закладываются основы доброжелательных отношений между лошадью и человеком. Через полгода из «детского сада» юных липицианов отправляют на вольный выпас в горы. Еще полгода жеребцы и кобылы пасутся вместе, выстраивая сложную иерархию в табуне. Как только им исполнится год, лошадей разделяют по половому признаку, распределяют по другим табунам, и борьба за лидерство начинается вновь — уже со старшими кобылами или жеребцами. «Посмотрите на Фавори Тоскану, — Андреа подводит меня к белому коню, устало вздыхающему в своем деннике. — Он явный лидер — вон сколько шрамов у него на шее. Сразу видно, что много дрался, боролся за доминирование. Не смотрите, что он такой белый, на самом деле ему всего пять лет. Он только кажется старше из-за своего цвета».

 

Липицианы рождаются темными, а с возрастом светлеют и ослепительно белый цвет приобретают, как правило, к восьми годам, так что Тоскана в этом плане действительно поспешил. Характер у жеребца непростой, что он успел продемонстрировать во время выступления. Молодых коней, только начавших обучение, выпускают к публике уже через месяц-два после того, как они приступили к занятиям. Шоу традиционно начинается именно с них, молодые жеребцы показывают простые аллюры — шаг, рысь, галоп. Тоскана выделялся среди коллег по выступлению не только белой шкурой, но и попытками поспорить со всадником. Он то своенравно поднимался в галоп, когда все шли рысью, то пытался скакать по кругу не с той ноги. Терпение и мастерство наездника каждый раз оказывались сильнее, и недовольно мотающий головой, пофыркивающий конь в итоге подчинялся.

 

ОСНОВНАЯ ПРОГРАММА

 

После молодняка на плац выходят профессионалы, демонстрирующие более сложные движения. Один жеребец, склонив голову к мощной груди, выполняет пьяффе, шаги на месте, — в природе кони используют их для устрашения противника, когда собираются подраться. Другой идет вдоль стенки, вытягивая передние ноги — это так называемый «испанский шаг». Третий поворачивается на 180 градусов вокруг своей оси, исполняя полупируэт — в бою этот прием помогал оказаться лицом к противнику, даже если в мешанине схватки оставалось совсем мало места для маневра.

 

После основных шагов наступает время «полетов над землей»: прыжков, требующих от жеребцов высочайшего мастерства. Исполняют их далеко не все, этим элементам высшей школы обучают только тех липицианов, которые проявили особый талант и желание осваивать новые движения. Узнать избранных можно по зеленым вальтрапам под седлами, у остальных выступающих они красные. По количеству золотых лент, окантовывающих вальтрапы, можно понять статус всадника. Три ленты — с животным работает шеф-наездник, две — наездник, одна — ассистент.

 

Когда на плац выходят жеребцы «в зеленом», начинается самое интересное. Один, подчиняясь командам человека, ведущего его в поводу, чуть приподнимается на задние ноги и застывает, словно статуя — это упражнение называется левада. Другой жеребец, опытнее, работает не «в руках», а под наездником. Могучий Сиглави Малина I привстает на задние ноги, вытягивается вверх, словно на цыпочках, и делает несколько прыжков вперед, прижав передние копыта к груди. Его всадник господин Бахингер удерживает равновесие, словно попирая все законы физики, — он практически висит параллельно земле, пока поднявшийся вертикально жеребец двигается вперед. Этот прием тоже имеет прямое отношение к искусству войны — он был чрезвычайно эффективен против пехоты, кроме того, давал боевому коню возможность подобраться к противнику, защищая всадника своим телом. Неаполитано Дубовина I показывает каприоль — он встает на дыбы и из этого положения выпрыгивает вверх. 

 

 

Самое сложное — так называемая работа «на длинном поводе». Конь выполняет элементы, повинуясь командам человека, который идет за ним. Наездник подает жеребцу сигналы с помощью хлыста и длинных вожжей. Это взаимодействие требует огромной концентрации. «Сейчас лишь один жеребец в конюшне работает на длинном поводе, — Андреа указывает на денник, в котором стоит Неаполитано Даес. — Только очень опытные животные с сильным характером могут это делать, к тому же между ними и человеком должно существовать абсолютное доверие, ведь во время всего выступления всадник находится прямо за спиной коня. Чтобы у жеребца не сработал инстинкт и он не взбрыкнул, он должен отличаться высочайшей дисциплиной и быть совершенно уверенным в своем напарнике. Шеф-наездник Андреас Хаусбергер очень опытный, как и Неаполитано Даес, так что у них хорошо получается».

 

СОВМЕСТНЫЙ ТАНЕЦ

 

Чтобы достичь такого уровня мастерства, как шеф-наездник, попотеть придется немало. Даже для того, чтобы получить позицию ученика, необходимо прекрасно ездить верхом. Сначала претендент высылает заявку, где рассказывает о своей квалификации и желании присоединиться к Испанской школе. Если кандидатура заинтересовала совет директоров, они приглашают наездника на собеседование, а потом проверяют умение держаться в седле. Учеников может быть не больше пяти, поэтому отбор очень жесткий. Получив место в школе, соискатели отправляются работать на конюшне. Они смотрят за лошадьми, чистят денники, кормят и поят подопечных, а кроме того, тренируются на корде. Опытный наездник гоняет коня по небольшому кругу на длинном поводе, а ученик выполняет упражнения на равновесие — вольтижировку. Стремян в это время не дают — он должен выработать безукоризненный баланс. 

 

 

Этот этап продолжается до двух лет. Если ученик достиг успеха, его переводят в подмастерья. Теперь он может принимать участие в утренних тренировках и выезжать на молодых жеребцах, открывая программу выступлений.  Когда совет директоров и шеф-наездник решают, что пришло время для следующего шага, подмастерье переводят в ассистенты-наездники, поручая ему полностью подготовить для шоу начинающего жеребца. Как только липициан осваивает все основные элементы, его наставник получает статус наездника.

 

Не так давно эта карьера была доступна только для мужчин. В 2007 году генеральным директором школы стала женщина, Элизабет Гюртлер, и она открыла двери школы всадницам. В 2008 году мужской коллектив разбавила Ханна Цайтльхофер, страстная любительница лошадей, которая пришла в школу уже со степенью конника-бакалавра. В 2012 году Ханна перешла из подмастерьев в наездники-ассистенты, получив «на воспитание» молодого Сиглави Батоста, а в 2016-м стала первой наездницей Испанской школы верховой езды. «Ей очень повезло с жеребцом, — улыбается Андреа. — Батоста любит учиться, он быстро освоил все основные элементы». Теперь в школу бесконечным потоком идут резюме от женщин. «Они хорошо работают с лошадьми — тонко их чувствуют. У всадниц руки мягче, вес меньше, да и жеребцы предпочитают общаться именно с женщинами. Но сейчас к нам идет слишком много запросов от них, мужчин приходится выискивать. Все же традиции есть традиции, и в Испанской школе должно быть больше наездников мужского пола».

 

 

Всадники тренируют подопечных каждый день с самого утра: рабочая смена начинается в семь. Каждый наездник занимается с 5–8 жеребцами, и к часу они заканчивают работу. К десяти в будни подтягиваются зрители. Жизнь в школе верховой езды абсолютно прозрачна. Выступления проходят по выходным, как правило, тоже в первой половине дня, тут и наступает время показать результаты упорного труда, выливающиеся в слаженный балет коней и всадников.

 

Венец программы — школьная кадриль, синхронное выступление 8–12 жеребцов. Одетые в традиционные коричневые фраки и белые бриджи из оленьей кожи, наездники восседают на собранно шагающих вплотную друг за другом конях. Всадники выезжают один за другим из широко распахнутых застекленных дверей под торжественную музыку и медленно снимают двууголки перед портретом Карла VI, отдавая дань тому, кто построил школу «для обучения и тренировки благородных молодых людей, а также для тренировки лошадей для искусной езды и боевых действий». Именно при Карле VI в XVIII веке выросло барочное здание. 

 

Со стороны кажется, что наездники ничего не делают — просто неподвижно сидят в седле. Чем выше профессионализм, тем незаметнее работа всадника. Цепочка липицианов словно сама по себе распадается на два потока, расходящихся по диагонали. Жеребцы действуют как единый организм: пассаж сменяется полупируэтом, пьяффе — испанским шагом. Единственное, что указывает на работу людей, — легкие, почти незаметные движения березовых хлыстов — этот рабочий инструмент наряду с микродвижениями повода и ног подсказывает коню, какой элемент он должен выполнять. Хлысты каждый наездник режет себе сам, отправляясь в январе в Венский лес. Чтобы хватило на год, приходится заготовить от 800 до 1000 прутьев.

 

 

Летом липицианы отправляются в отпуск, некоторые — в Хельденберг, некоторые — в Пибер, на встречу с кобылами. «Для разведения мы выбираем лучших из лучших, поэтому порода отличается такими замечательными талантами и качествами характера, — Андреа поглаживает бархатистый нос одного из жеребцов, который высунул из денника любопытную морду. Конь чуть шевелит ушами, прислушиваясь к разговору, и жмурится от удовольствия. — Сейчас у нас много лошадей, мы даже выставляем на продажу тех, кто не подошел для работы в школе. А ведь в 1947 году, после войны, их оставалось всего 11». К счастью, во Второй мировой войне липицианы не участвовали. Военные приемы рыцарских коней к тому времени давно стали движениями элегантного танца, радующего зрителей и по сей день.

 

Балет, в который превратились боевые элементы, завораживает изысканностью своего рисунка, золотые уздечки и искристо блестящие гривы выглядят празднично и нарядно. Имперская Вена по-прежнему любит изысканные увеселения, и выступление лошадей, несущее в себе отголоски рыцарской и барочной эпох, занимает в их череде достойное место.