Мифическая Колумбия

В Колумбии нет развитой туристической инфраструктуры, но вместе с тем нет и застывших вне времени музеев. Я бы никогда не отважилась отправиться на родину Пабло Эскобара в одиночку, но в Барселоне, традиционной Мекке российских туристов, познакомилась с колумбийцами. Они помогли мне полюбить их страну, несмотря на все реальные и мифические опасности.

 

Богота с первых минут валит с ног во всех смыслах. Город находится на высоте 2600 метров над уровнем моря, так что первый вечер почти любому путешественнику приходится отвести на борьбу с горной болезнью.

Столица Колумбии огромна. Здесь живет более 7,5 миллиона человек, но редко можно встретить здания выше трех этажей. Разделение на богатых и бедных сложно не заметить: средний класс обитает в ухоженных кварталах, отгородившись четырехметровыми заборами с колючей проволокой от работяг, ютящихся в обшарпанных лачугах, от нищих и бездомных.

В Боготе расположен музей «самого колумбийского из всех колумбийских художников» — Фернандо Ботеро. Вдали от родины живописца сложно понять, что его работы — не только ироничное переосмысление западного искусства, но и весьма точное отражение самобытности невысоких, коренастых и полных колумбийцев, не потерявших тягу к подражанию Европе. Утолить ее отчасти помогает общение с путешественниками, которых на улицах колумбийских городов немного — но ситуация постепенно меняется. 

Ежегодно поток туристов, желающих познакомиться с колумбийской жизнью, растет, пусть и незначительно. Сейчас чаще всего приезжают люди, уже знакомые с Латинской Америкой и открывающие для себя новые страны. Впрочем, всем гостям Колумбии стоит соблюдать несколько простых рекомендаций. 

Первое правило улицы — не показывать, что ты богат. «Спрячь технику, иначе тебя ограбят», — предупреждают на каждом углу. Доброжелательные незнакомцы советуют убрать даже самые дешевые гаджеты: здесь свои понятия о богатстве и бедности. О том же твердят Карлос и Клаудия — преподаватели Университета Боготы, у которых я остановилась.

Карлос давно интересуется Россией и читает о «русском мачизме» в его понимании: изучает материалы об уровне преступности, ищет в интернете статьи о домашнем насилии. Россия представляется ему гораздо более опасной страной, чем Колумбия, и он спрашивает, можно ли у нас спокойно ходить по улицам. Колумбийцы слышали о России мало хорошего (точно так же, как мы о Колумбии) — в основном новости о русской мафии и разборках из 90-х. И многим тяжело поверить, что у нас не так опасно, как в Латинской Америке. Новостные заголовки и голливудские штампы не щадят никого.

И все же стоит иметь в виду: колумбийские улицы безопасны для туриста только днем. Существуют районы, куда и местные стараются не заглядывать в любое время суток. Услуги частных извозчиков под запретом, об этом предупреждают даже в местных кафе. 

Поскольку туристический бизнес в стране развит слабо, любой путешественник неизбежно привлекает внимание — даже в самых благополучных районах. Но в этом есть и положительные стороны. Если вы хоть немного говорите по-испански, каждый прохожий будет рад подсказать маршрут и помочь разобраться в загадочном расписании местных автобусов, на которых можно добраться в любую точку страны. 

 

Правда, до некоторых особенно интересных мест никакой автобус не довезет. Например, до Затерянного города (Ciudad Perdida) в горах Сьерра-Невада-де-Санта-Марта можно дойти только пешком, причем путешествие требует хорошей физической подготовки из-за перепадов высот. Город был основан в 800 году, на 650 лет раньше знаменитого Мачу-Пикчу. В 1972 году его открыли для себя расхитители древних захоронений, наводнившие черный рынок индейским золотом. По следам этих сокровищ власти смогли отыскать и остатки древнего города.

Археологи полагают, что во времена расцвета на территории Затерянного города могло разместиться до 2400 человек. Потомки древней цивилизации тайрона по-прежнему живут здесь. Это немногие аборигены, сумевшие избежать прямого контакта с испанскими конкистадорами, которые завезли в Америку болезни, уничтожившие большую часть коренного населения.

Еще 15 лет назад Сьерра-Невада была местом столкновения армии и партизан. В результате военных действий и сопутствующих им обстоятельств многим индейцам пришлось спуститься в город — там они стали жертвами безработицы и так и не смогли полностью социализироваться. Население Затерянного города сократилось более чем вдвое и по воле случая оказалось втянуто в войну на стороне партизан.

Власти годами не могли справиться с повстанцами, у которых, казалось, были нескончаемые запасы денег, оружия и горячих голов. Вмешаться удалось, когда между криминальными картелями завязалась война. Большую часть их членов убили их же бывшие товарищи, и армия легко заняла высоту Затерянного города. С 2005 года туда вновь начали водить экскурсии — их сопровождают те же индейцы, которые раньше сражались против сил армии. Гражданская война окончена, но на каждой высоте по-прежнему стоит армейский отряд.

Непростая история Колумбии повлияла на семейные традиции. Нетрудно заметить, что здесь редко встречаются полные семьи, разве что среди пар за 50. Детей растят одинокие женщины или бабушки, и даже католическая вера не спасает институт брака от разрушения.

Одна из редких крепких семей, с которой мне удалось встретиться в Колумбии, — семья Ногерра. Большая ее часть живет на ферме в Андах недалеко от города Кали.

Перед поездкой туда у меня забирают потрепанный чемодан, вместо которого вручают старую спортивную сумку. После долгих расспросов наконец-то признаются: если по дороге в горах нас остановят партизаны, чемодан может стать поводом для похищения. «У бедных людей чемоданов не бывает», — твердят мои приятели.

Перед знакомством меня предупреждают: семья Ногерра, как и многие другие фермеры, сотрудничает с партизанами. Когда вооруженные повстанцы являются в дом, его обитатели вынуждены предоставить им ночлег и пищу. Точно так же, как и армейским отрядам.

Горные фермы располагаются на расстоянии нескольких километров друг от друга — со стороны может показаться, что между собой тут никто не общается. С незнакомцами заговаривают неохотно: никто не знает, кем может оказаться случайный прохожий. Однако многие соседи — родственники, которые помогают друг другу, вместе проводят досуг и воспитывают детей.

У местных удивительное чувство юмора. Даже в сезон дождей они не ощущают никакой хандры. Никто не упустит случая подшутить над рыбаком, не оставляющим надежды на добычу в дождливую погоду: «Este hombre va a pescar un resfreado» — «Он поймает здесь только простуду».

Мне предлагают прокатиться на ближайшую вершину, и я с удовольствием соглашаюсь. На холме виднеется колумбийский флаг, издалека  его можно принять за российский: желтый цвет выгорел в белый, синий и красный остались нетронутыми. Хочу сфотографироваться на его фоне, но меня предупреждают: лучше не подходить близко, место может быть заминировано. «Тихая сельская Колумбия», — повторяю я себе.

Отдыхают здесь обычно в кругу семьи. Ужинают, смотрят телевизор, иногда все вместе чистят манго — так же, как на российской даче чистят картошку на большой семейный ужин. Собираются в одной комнате, каждому дают нож и кастрюлю, из очищенных плодов выжимают сок — один из немногих элементов колумбийской кухни, который можно отнести к категории правильного питания. В остальном же кулинарная ситуация для европейца, привыкшего к обилию овощей и множеству вариантов низкокалорийных блюд, весьма плачевна. 

 

Колумбия — страна удивительных людей с очень вредными пищевыми привычками. Колумбийцы испытывают нездоровую привязанность к тяжелой жареной пище. Жарят всё: маисовые лепешки, жирную свинину, рыбу, «овощные» бананы платано.

Если не заходить в редкие и дорогие заведения с европейским меню, в Колумбии невозможно найти место, где готовят салат. Авокадо экспортируют, на такую бесполезную пищу, как зелень, никто не разменивается. Исключение — сладковатый, похожий на картошку овощ чонтадуро: его едят с медом и солью. 

Отсутствие овощей компенсируют фрукты. В каждом городе есть кафе, в которых не продают почти ничего, кроме сока. Из 20 наименований сразу удается опознать только апельсин, маракуйю и манго. Все прочее, обозначающееся непривычными слуху колумбийскими словами «гуайява», «гранадилла», «луло», «гуанабана», — приятное открытие для человека из мира кислых слив и безвкусных бананов.

Настоящее разнообразие Колумбии открывается и тому, кто интересуется не только гастрономией, но и музыкой — это любимый вид искусства Латинской Америки. Если в России мы узнаем друг друга по цитатам из книг и фильмов, разговорный фольклор Колумбии построен на песнях. Строки песен легендарных колумбийских исполнителей, кроме Шакиры, станут вашим паролем в любой точке страны. Например, из песни El Pescador De Barú. Группы мужчин-музыкантов за 70 собирают здесь массу слушателей. Выступление такой группы  ни за что не стоит пропускать — без музыки невозможно понять истинный дух страны и ее литературу, ведь именно традиционные напевы легли в основу удивительной ритмики лучших романов Габриеля Гарсии Маркеса.

Так ради чего стоит ехать через полмира в Колумбию, опасаясь бандитов, разреженного воздуха и жары? Не только ради джунглей Амазонки, карибского побережья, живых традиций культуры, колониальной архитектуры и невероятного кофе. Самая большая драгоценность Колумбии — ее неисхоженные маршруты в сочетании с удивительной красотой места, а еще — гостеприимные люди, сохранившие неистребимую радость жизни в самые сложные времена.