Галапагосские острова

Архипелаг, открытый еще в 1535 году испанским епископом Томасом де Берлангой, имел до визита Дарвина дурную славу. Моряки, занесенные сюда жестокими штормами, не на шутку пугались увиденного. Доисторические «чудовища», острые камни, отсутствие пресной воды и растительности - неудивительно, что Галапагосам не доставалось ничего, кроме проклятий, - вопреки тому, что епископ-первооткрыватель, вдохновившись нереальной красотой островов, назвал их поэтическим именем Лас-Энкантадас, что по-испански значит «зачарованные». Гуляя, Берланга видел «глупых птиц, которые не догадывались спрятаться» и гигантских черепах. В их честь архипелаг и получил свое название - Ислас-де-Галапагос, Острова черепах.
На Галапагосы приезжают, чтобы поплавать с морскими львами и пингвинами (здесь, почти на экваторе, живут самые «северные» в мире пингвины), позагорать в компании морских игуан, пройтись по птичьему базару, не нарушая склок между его обитателями, поглазеть, как вилохвостые чайки дерутся из-за плаценты только что родившей морской львицы, поползать наперегонки с черепахами и увидеть самое большое скопление рыб-молотов.

ЛАБОРАТОРИЯ ВИДОВ

Дарвин в 1835 году прожил на архипелаге чуть больше месяца. В ходе своих изысканий он обнаружил, что, несмотря на одинаковый климат, температуру и общее вулканическое происхождение, на каждом из островов - своя флора и фауна, что удивительно и непостижимо. Галапагосы, которые Дарвин называл «раем эволюции», стали для ученого настоящей лабораторией по исследованию происхождения видов. Благодаря Галапагосам он написал свой знаменитый труд «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь».
Архипелаг - подлинная иллюстрированная энциклопедия по эволюции. Вот, например, вьюрки, коих здесь 13 видов. Юркие птички с разных островов архипелага внешне очень похожи, за исключением клювов. У одних клюв длинный и острый, устроенный для добывания семян из трещин, на другом острове те же вьюрки имеют короткий клюв, потому что питаются насекомыми. Дарвин предположил, что пращур у них был один, но его потомки заняли разные экологические ниши.

Галапагосский баклан - пожалуй, самый редкий представитель животного мира архипелага. По разным подсчетам, на островах гнездится от 100 до 200 пар бакланов, чьи предки, оказавшись здесь, из-за обилия рыбы разучились летать.

Галапагосы - одно из немногих мест на Земле, где титаническими усилиями удалось сохранить статус-кво между человеком и дикой природой. Пожалуй, еще в Африке есть национальные парки, где животные чувствуют себя вольготно и не боятся людей, но Галапагосы не имеют на нашей планете аналогов. Это единственное место, где на один условный квадратный метр приходится такое обилие животных. Здесь ни птицы, ни игуаны, ни черепахи, и уж тем паче морские котики не боятся людей.
В крохотном аэропорту на острове Балтра серой, как это, кажется, должно быть в аду, не пахнет, мобильник уверенно ловит сигнал (до материка 1000 км), а сидящая неподалеку похожая на миниатюрного дракона метровая сухопутная игуана одобрительно трясет головой. Рептилия с любопытством наблюдает, как вновь прибывших туристов заставляют тщательно вытирать ноги о дезинфицирующий коврик, чтобы они не занесли с Большой земли вредных для здоровья местного «населения» микробов.
На пристани, в ожидании катеров и яхт, туристы вынуждены либо стоять, либо сидеть на камнях: все скамейки заняты морскими львами. Они дергаются и похрапывают во сне, но стоит кому-нибудь из любопытных подойти слишком близко, огрызаются на удивление резво. Львы оккупировали все подступы к порту и большую часть лодок местных рыбаков. На Галапагосах люди - не хозяева природы, они под нее подстраиваются.

В ОДНОМ КАДРЕ

На острове Сан-Кристобаль уместились целых шесть зон растительности, от низкорослой и чахлой до настоящей пампы. Здесь находится едва ли не единственное пресное озеро на всем архипелаге. Санта-Фе славится своим лесом из опунции и козами, которые из-за отсутствия пресной влаги приспособились к морской воде. Плаза-Сур - один из самых крохотных островков, его площадь всего 0,13 км2, но тем не менее каждый сезон местная растительность меняет цвет. Самый крупный остров, Исабела, может похвастаться озером с фламинго, здесь же обитают пингвины (правда, в меньших количествах, чем на крохотном Бартоломе), а главной культурной достопримечательностью является «Стена слез».
До того как Исабела и весь архипелаг в целом в 1936 году получили статус национального парка, на острове находилась колония строгого режима. Ее бесчисленные безымянные узники, для которых вулканическая почва острова стала последним пристанищем, и возвели из острых лавовых камней стену.
Где еще увидишь фламинго, обитающих в двухстах метрах от пингвинов, а пингвинов - на фоне кактусов? Фантастические кактусовые деревья - опунции - вырастают до 10 метров в высоту. Можно покормить игуан плодами кактуса, они аккуратно берут их с рук и с удовольствием съедают. Игуаны разные. Земная - в пупырышках и бородавках, морская - черная, гладкая, покрытая чешуей. Вдоль троп, с которых нельзя сходить, - гнезда диких пернатых, в основном синелапых олуш - морских птиц с лапами невообразимого кислотно-голубого цвета. В брачную пору эти удивительные птицы дарят друг другу красивые зеленые веточки как символ любви.
Тут же живут черные фрегаты с огромными крыльями и красным зобом, который они то и дело надувают. Между ними ползают игуаны-драконы... Всех их видишь в одном кадре. А еще - множество самых разнообразных звуков, потому что все обитатели островов постоянно что-то бормочут на своих звериных языках.
Пингвины, небольшие и юркие, водятся на крохотном, не более пяти километров в длину, Бартоломе. Абсолютно непонятно, что они делают в такой дали от своих антарктических родичей. Пингвины очень внимательны и любопытны. Подходят почти вплотную и заглядывают тебе в глаза своими глазками-бусинками. Глядя на них, невольно вспоминаешь слова Дарвина, который писал, что стрелять в обитающую тут живность не обязательно - можно просто подойти и дать ей по голове прикладом, потому как она не видит в людях никакой опасности. Вьюрок может приземлиться на вас, а морской лев - дать себя погладить. Делать это, однако, категорически запрещено: для детенышей морских львов такая ласка окажется смертельной - учуяв чужой запах, мамаша перестанет их кормить.

ПОДВОДНЫЕ ВСТРЕЧИ

Если большая часть наземных животных на Галапагосах - эндемики, то представителей местного подводного мира, как правило, можно встретить и в других странах. Но чтобы всех сразу, в таком количестве и в одном месте... В первую минуту после погружения в поле зрения появляются два-три разных вида акул, черепахи, манты, котики.

Подводный мир, судя по всему, четко разделен его обитателями на сферы влияния. Там, где, например, доминируют дельфины, акулы чувствуют себя неуютно: часто можно увидеть, как большая стая дельфинов теснит морских хищниц.

Дельфины - сущие ангелы, очень открытые, интересующиеся, играют в салки, подплывают к тебе совсем близко. Ощущения после общения с ними удивительные - эйфория, свет. Акулы же холодные, строгие. Даже безобидная китовая акула, питающаяся планктоном, максимум что позволит - погладить ее по широченному боку. А временами неожиданно темнеет, ты поднимаешь голову и видишь, как над тобой проплывают десятки, сотни рыб-молотов. Зрелище столь феерическое, сколь и жуткое. Любая из этих рыбин может закусить тобой на завтрак, но оторваться от созерцания грандиозных разбойниц невозможно.
Вокруг очень много рыбы. Попадаешь в косяк - и не видишь дайверов, которые плывут рядом. Сначала очень весело разгребать рыб руками, но в какой-то момент становится не по себе: хочется кого-то увидеть, возникает страх - не потеряться бы. Такое «слепое» плавание может длиться пять, семь, десять минут.
Рыбы-клоуны, оказывается, на удивление агрессивны. Как собачки, они защищают своих актиний, накидываются на тебя, стучатся мордами в маску, заглядывают в глаза и моментально возвращаются к «домику», после чего маневр повторяется. Наполеоны, наоборот, очень дружелюбны. Как и мурены. При наличии у вас определенной доли храбрости можно почесать зубастых бестий под подбородком.
У рыб-хирургов очень острый хвост, обычно они передвигаются большими стаями. Их нельзя отгонять руками, сильно вращать головой и вообще резко двигаться. Рыбы-хирурги реагируют на пузырьки воздуха, слетаются на них, и их хвост может запросто вас поранить. Если же вести себя спокойно, они удовлетворяют свое любопытство и уплывают восвояси.
Сафари по суше и воде на Галапагосах уникальны, с какой стороны ни посмотри. Концентрация необычного такой силы, что сначала воспринимаешь все исключительно на уровне зрительного потока, потому как справиться с нахлынувшими чувствами сразу невозможно.

ОДИНОКИЙ ДЖОРДЖ

Пришлые представители фауны не раз наносили хрупкой экосистеме архипелага сокрушительный удар. Так, завезенные пиратами козы, коровы и ослы съели уникальную эндемическую флору. Кошки истребили практически всех местных грызунов, свиньи поставили на грань выживания игуан. Черные крысы сократили поголовье черепах и уничтожили местную крысу-эндемика. Домашняя птица стала переносчиком болезней и провоцировала среди местных пернатых эпидемии.
В 1959 году на острове Санта-Крус была открыта научно-исследовательская станция им. Чарльза Дарвина, основная программа которой - охрана гигантских черепах. Их здесь более десяти видов, легко уязвимых и, несмотря на свои немалые габариты, практически беззащитных.
Сотрудники Дарвиновского центра ведут войну с одичавшими козами и ослами. Борьбу беспощадную и жестокую. Отловив самца, ветеринары кастрируют животное, метят электропередатчиками, отпускают на волю, а потом с воздуха расстреливают привлеченных им самок.
Самым громким «проектом» центра слывет Одинокий Джордж. Эта черепаха с острова Пинта, вероятно, видела самого Дарвина. Одинокий Джордж - последний представитель своего вида, в 1971 году его привезли с Пинты на Санта-Крус, и с тех пор ученые безуспешно пытаются добиться от него потомства, «знакомя» закоренелого холостяка с генетически близкими красавицами-черепахами. Одинокий Джордж настолько знаменит, что принц Чарльз и Билл Гейтс открыли благотворительные фонды, чтобы помочь Джорджу стать отцом, а его весьма фривольные изображения (как вам «черепах», читающий «Плейбой» для земноводных и пресмыкающихся?) - популярные туристические сувениры, разлетающиеся как горячие пирожки.

По самым скромным предположениям, Джорджу около 100 лет, однако некоторые исследователи склоняются к выводу, что он намного старше. Теоретически черепахи его вида могут размножаться до 200 лет, поэтому ученые не теряют надежды получить от него потомство.

Всё на Галапагосах - за гранью фантазий и ожиданий. Потому что человеческое воображение слабо по сравнению с реальностью цвета, форм и возможностей жизни. Этот мир - как космос, неизвестный большинству из нас.