Монтевидео

Уругвай туристы обычно посещают проездом, чаще всего на круизных лайнерах, совершающих турне по Латинской Америке. И короткое пребывание в стране, как правило, ограничивается знакомством со столицей. Но чтобы понять страну, почувствовать ее колорит, в ней нужно провести достаточно много времени. Начиная с 1981 года я неоднократно бывал здесь по работе. И эти непродолжительные, но частые поездки позволили мне поближе познакомиться с Монтевидео. 

ГРЕМУЧАЯ СМЕСЬ

Своим названием столица Уругвая, по легенде, обязана матросу с каравеллы Магеллана, зашедшей в эстуарий реки Ла-Плата во время первого в истории кругосветного плавания. С марсовой площадки он прокричал по-испански: «Монте види!» — «Вижу гору!»

Официальной датой рождения города считается 1726 год, а его основателем — генерал Бруно Маурисио де Сабала. Большинство населения Уругвая составляют потомки переселенцев из Испании, к которым примкнули выходцы из других европейских стран, в первую очередь Италии. Можно встретить здесь и потомков эмигрантов из России. Словом, население страны, насчитывающее всего около 3,5 миллиона человек, из которых большая часть живет в столице, — гремучая смесь разных национальностей. Но в отличие от Бразилии и других латиноамериканских государств, выходцев из Азии и Африки здесь можно увидеть не чаще, чем в Москве. А вот коренных жителей этой части Южной Америки, индейцев чарруа, в Уругвае не осталось. «Они были недружелюбны и поэтому погибли во время боевых действий», — не найдя более подходящих слов, объяснил мне однажды гид на экскурсии по городу. Чарруа в Монтевидео существуют лишь в виде памятника: в одном из парков стоят отлитые в бронзе фигуры последних аборигенов. Этих индейцев вывезли в 1867 году на Всемирную выставку в Париж, но домой они не вернулись, оставшись работать в парижском цирке.

Уругвай — страна скотоводов, и, как утверждают ее жители, мясо здесь лучше, чем в соседней Аргентине. Не берусь судить, правда ли это, но стейк из свежей уругвайской говядины с красным вином просто тает во рту. В этой стране пастух-гаучо — уважаемая профессия, без которой Уругвай не был бы Уругваем. Не случайно на улице 18 июля, главной в Монтевидео, поставлен памятник гаучо.

Но, пожалуй, самый интересный монумент, а точнее, целая скульптурная композиция, запечатленная во множестве сувенирных открыток и путеводителей по Монтевидео, — это бронзовая повозка с переселенцами, запряженная шестеркой волов. Она стоит рядом со стадионом «Сентенарио», где в 1930 году уругвайская сборная выиграла первый Чемпионат мира по футболу.

Есть в Монтевидео еще один подобный памятник, с дилижансом — тоже красивый, но уже с четверкой лошадей. Лошадей уругвайцы любят, и это заметно. Специально для туристов по некоторым паркам разъезжают разодетые наездники на ухоженных скакунах.

Но в столице, чаще в старой части города, можно увидеть и других лошадок: низкорослых, с «просвечивающими» из-под кожи ребрами, запряженных в допотопные повозки, заваленные хламом. Их хозяева, как пояснил живущий в Монтевидео и преподающий в местном университете москвич Дмитрий Северов, «ищут выброшенные вещи, вышедшую из употребления хозяйскую утварь. Что-то оставляют себе, а что-то ремонтируют и перепродают. В Уругвае много бедных, но умирающих от голода нет. Здесь принято делиться — даже последний нищий будет накормлен».

ВДОЛЬ ПО САРАНДИ

Облик старых районов Монтевидео, примыкающих к порту, за 20 лет почти не изменился: грязноватые улицы, обшарпанные, забывшие запах свежей краски здания, дешевые бары и забегаловки. Но можно заметить и много интересного: красивые резные двери и окна, балконы, обрамленные узорчатыми коваными решетками, и другие детали в колониальном стиле. Многим зданиям как минимум пара сотен лет, и жили в них когда-то состоятельные и почтенные граждане.

Власти, понимая историческую ценность старого города, начинают приводить его в порядок, преобразуя отдельные районы в туристические места. Некогда захудалый рыбный рынок превратился в приличный торговый центр. Прилавки здесь ломятся от парного мяса, только что выловленной рыбы, свежайших овощей и фруктов. Все натуральное: в Уругвае не используют химические удобрения, в них нет надобности при таком количестве скота.

На площади Саранди в выходные дни появляется блошиный рынок. Под открытым небом торгуют недорогим антиквариатом: старыми угольными утюгами, посудой, дверными ручками, монетами, инструментом и прочими мелочами и, разумеется, поделками из полудрагоценных камней и серебра. Для любителей подобных сувениров это маленький рай.

Отсюда начинается улица Саранди, облюбованная художниками, скульп­торами и фотографами, выставляющими свои работы на продажу. Нельзя не отдать должное их мастерству — в традиционных изделиях народного промысла присутствуют вкус и изящество, но лучшие работы все же прячутся в многочисленных художественных салонах и галереях.

Уругвайцы хранят традиции и поэтому трепетно относятся к старым вещам: в убранстве многочисленных кафе, баров и других заведений нередко можно увидеть красивую старую мебель, на стенах — пожелтевшие от времени фотографии и выцветшие картины.

Однажды в припортовой части города я зашел в недорогую парикмахерскую. У кресла с высокой спинкой и пластикового столика с полным набором необходимых принадлежностей трудился ухоженный цирюльник. В другой части комнаты стояло обтянутое потертой кожей кресло, рядом — видавший виды стол, на котором были аккуратно разложены грубоватой работы ножницы и ручная парикмахерская машинка. Напротив, на стене, — чуть мутноватое старое зеркало, отражавшее, вероятно, многие тысячи лиц. Парикмахер уловил мой взгляд и с гордостью сказал: «За этим столом работал мой дедушка, потом отец».

НЕБРОСКАЯ КРАСОТА

Известное описание природы внутренних районов Уругвая и уклада местной жизни середины XIX века принадлежит перу Чарльза Дарвина. Парусное судно «Бигль», на котором он совершал кругосветное плавание, задержалось в Монтевидео, но то ли долгие поездки на лошадях были утомительными, то ли тоска по родной Англии брала верх над новыми впечатлениями — пейзажи Уругвая показались Дарвину однообразными и унылыми.

Вдоль побережья Ла-Платы ошеломляющих красот действительно нет — ни искрящихся заснеженных горных вершин, ни скалистых берегов, ни буйной тропической зелени. Да и воды Ла-Платы, насыщенные илом и взвесью, имеют грязный мутновато-коричневый цвет.

И все же нельзя сказать, чтобы ландшафты прибрежной полосы Уругвая наводили тоску. Скорее они умиротворяют неброской красотой. А в некоторых местах, например в районе города Периаполис, высокие берега, поросшие великолепными сосновыми лесами, обрывисты и красивы — аж дух захватывает. Ла-Плата здесь уже приобретает бирюзовый, океанский оттенок, а перелески и луга с сочной ярко-зеленой травой, на которых лениво пасутся упитанные коровы, овцы и холеные лошади, располагают к благодушному настроению.

В теплое время года можно увидеть колибри, попугаев и необычных бабочек, перелетающих с одного цветка на другой. У выхода из эстуария Ла-Платы обычны альбатросы и буревестники. В прибрежной полосе есть лежбища южных морских львов и южных морских котиков. В эстуарии встречается редкий ла-платский дельфин, а порой и более крупные китообразные.

Самый известный морской курорт Уругвая Пунта-дель-Эсте расположен на полуострове, омываемом с одной стороны водами Ла-Платы, с другой — Атлантическим океаном. Это комплекс современных отелей, соседствующих с элегантными особняками, утопающими в экзотической растительности. Это широкие песчаные пляжи, спортивные клубы, отличная морская рыбалка, свежий океанский ветер и на протяжении большей части года — безоблачное синее небо.

Известностью пользуется удобный яхт-клуб, традиционное место остановки яхт, участвующих в трансокеанских гонках и кругосветных плаваниях.

Еще одна достопримечательность Пунта-дель-Эсте — морские львы, живущие у причальной стенки, куда на небольших судах привозят улов местные рыбаки. С виртуозной ловкостью разделывая рыбу, они не забывают подкармливать морских животных, которые терпеливо дожидаются угощения. Львы притягивают зевак и туристов, которые после знакомства с ними сами не прочь полакомиться рыбой в каком-нибудь из ближайших ресторанчиков.

Особое внимание приезжих в Пунта-дель-Эсте привлекает необычный памятник на пляже Брава, — внушительных размеров бетонные пальцы, торчащие на три метра из песка.  Скульптуру чилийского архитектора Марио Иррасабаля в народе именуют просто «Пальцы» или «Рука», но ее официальные названия — «Памятник утопающим» и «Рождение человека». Такая двойственность — конец жизни или ее начало! Но все зависит от вашего восприятия. Это как извечная дилемма со стаканом, который или наполовину пуст, или наполовину полон. Уругвайцам ближе вторая точка зрения — они никогда не унывают и не позволяют этого другим. Хорошее качество, которому стоит поучиться.