Удачный эксперимент

Вы наверняка слышали слово «кибуц», и многие даже примерно представляют себе его значение — «колхоз по-израильски». Впрочем, это не совсем верно. Первый кибуц появился на территории современного Израиля, когда страны еще не было, равно как не было еще и Советской России, где родилась идея коллективного хозяйства.

Первый кибуц — «Дгания» — был основан в 1910 году на южных берегах озера Кинерет. У его первых участников не имелось никакого сельскохозяйственного опыта, но было огромное желание закрепиться на родной земле — ее, благодаря деятельности Эрец-Исраэльского бюро, удалось выкупить у персидской семьи. Эксперимент по созданию коммуны, на первый взгляд, обреченный на провал, оказался удачным: подобные объединения стали появляться как грибы после дождя, а «Дгания», преодолев множество трудностей, вызванных в первую очередь тем, что в нем старались уделять внимание индивидуализму (что само по себе шло вразрез с главными принципами коллективного хозяйства), существует и сегодня.

Духи Клеопатры

70-летний Мани Гал дает мне несколько темно-зеленых небольших листиков, которые он сорвал с куста, растущего рядом с тропинкой, аккуратно выложенной плиткой. Меня кустарник на самом деле не очень интересует — я до сих пор нахожусь под впечатлением от роскошного баобаба, в тени которого мы 10 минут назад пили чай. Баобаб в Израиле — вы можете себе это представить?! Этому дереву всего 55 лет, оно чуть моложе кибуца «Эйн-Геди», где мы находимся, и это одно из самых больших деревьев, что я видел в своей жизни. Но Мани настаивает. Ему, кстати, ни за что не дашь 70 лет, и большую часть жизни он провел здесь — на выжженном когда-то склоне горы, превращенном человеком в цветущий оазис. Я сдаюсь, растираю в ладонях листья и едва не падаю с ног от сразившего меня пряно-свежего аромата. Ощущение — словно океанская волна накрыла с головой. От неожиданного эффекта я еще некоторое время не могу собраться с мыслями, и Мани, играя на опережение, говорит с гордостью: «Нам удалось раскрыть секрет духов Клеопатры».

Кибуц «Эйн-Геди», что в 30 километрах севернее популярного курорта Эйн-Бокек, назван в честь древнего поселения, известного тем, что именно здесь производились ароматические эссенции, которые так любила царица Египта. В 70 году, когда после падения Иерусалима сюда пришли римские легионы, город был полностью разрушен и рецептура приготовления духов, хранимая местными парфюмерами как зеница ока, погибла вместе с городом. Недалеко от кибуца его участники ведут раскопки древнего города. В ходе работ и выяснилось, что основным растением, использовавшимся парфюмерами, был один из видов коммифоры (из нее получают и мирру) — Commiphora gileadensis. И сегодня современные «носы», как неофициально называют специалистов по составлению ароматов, колдуют над теми самыми духами, от которых была без ума одна из величайших женщин в истории.

Звучит фантастически, не правда ли? Но израильские кибуцы давно занимаются не только сельским хозяйством, но и наукой — без нее вряд ли было бы возможно достичь сегодняшних результатов. Так, известный генетик Элейн Соловей основала Институт Арава в кибуце «Кетура» — сегодня это одно из самых престижных учебных заведений в Израиле. В 2005 году профессору Соловей удалось прорастить финиковую косточку возрастом около 2 тысяч лет. Косточку нашли во время раскопок в продуктовых складах в крепости Масада, и после нескольких лет кропотливого труда она проросла. Правда, пальма оказалась мужского рода, и профессор Соловей по-прежнему идет к своей мечте — попробовать финики, которые служили лакомством в библейские времена, параллельно работая над другими проектами.

Совсем недавно благодаря ее исследованиям удалось спасти Марокко от нашествия саранчи — группа ученых под руководством Элейн Соловей изменила геном ДеревоДерево, отведав сочной зелени которого вредители становятся стерильны.

Многие кибуцы имеют и производственные мощности в разных сферах экономики. Тот же «Эйн-Геди» имеет два спа-центра для туристов, выпускает линию косметики с минералами Мертвого моря и бутилированную минеральную воду из источника, который не пересыхает даже в самые жаркие годы.

Оазис сициализма

Сегодня для кибуцев в их изначальной концепции, когда все блага были общими, а заработанные средства складывались в общий котел, уже нет места. Чтобы выжить, кибуцам пришлось пройти через болезненный процесс изменения. Утопические убеждения о всеобщем равенстве, приверженность аскетизму и ротации рабочих мест, отказ от семьи, которая, по убеждениям Энгельса, есть основа для частной собственности и эгоизма, сменились более сложными системами общего хозяйства. Каждый кибуц выбирает для себя оптимальную форму внутреннего устройства. Где-то его участникам разрешается иметь частную собственность, а где-то — не отдавать в общину деньги, заработанные за пределами кибуца. Где-то все работники вне зависимости от должности и объема труда получают одинаковые суммы для ведения домашнего хозяйства, а где-то — разные, в соответствии с должностью, профессиональным опытом и занятостью. Но есть и такие, кто старается жить «по-старому», и чтобы поддерживать традицию, нужно быть очень богатым кибуцем.

«Шаар ха-Голан», основанный в 1937 году, — одна из таких коммун. Нурит Катцири вступила в кибуц в 18-летнем возрасте. Она живет и работает здесь уже более 50 лет и застала еще те времена, когда здесь даже одежда была общая, а дети жили в интернате и виделись с родителями только по выходным дням: в интернате условия были лучше, чем в семьях, которые ютились в палатках или хлипких домиках без канализации. «Вам, наверное, этого не понять, — с улыбкой говорит она, — но я помню день, когда купила своей дочери на десятилетие красивое платье. Моя девочка носила его всего пару дней, а потом я видела это платье только на соседских детях».

Сегодня Нурит, посвятив «Шаар ха-Голан» полвека своей жизни, может уйти на покой — оставить кибуц и получить подъемные в размере полумиллиона шекелей (около 130 тысяч долларов). Но ни она, ни ее муж, вообще никто, прожив в кибуце такой долгий срок, не собирается покидать это место. А место, к слову, очень неспокойное. До Голанских высот всего 6 километров, а граница с Иорданией буквально в нескольких сотнях метров от юго-восточных владений кибуца. Поэтому когда Нурит показала бомбоубежище на территории коммуны, я совершенно не удивился. Лестница в бомбоубежище усыпана алыми цветками акации. Внутри обстановка за последние 40 лет почти не изменилась — разве что добавились большой телевизор да черно-белые снимки времен Войны судного дня. Теперь здесь некое подобие музея.

Еще один музей в «Шаар ха-Голан» посвящен ярмукской культуре эпохи неолита. Члены кибуца практически с первых дней пребывания здесь находили древнюю керамику и другие артефакты, которые бережно хранили. В 1941 году при рытье бассейна для разведения рыбы были обнаружены постройки, которым, как показали исследования, больше 6 тысяч лет. Раскопки, продолжавшиеся с перерывами до 2004 года, открыли часть древнего города, в том числе участок мощенной галькой центральной улицы шириной около 3 метров, несколько переулков, стены жилищ, — это древнейшие из известных улиц на территории Израиля. Обнаружено множество керамических изделий и антропоморфных фигурок, в основном женских — как полагают исследователи, изображающих богиню плодородия. Часть фигурок имеет сложное устройство по принципу конструктора — тело, руки, ноги и головы взаимозаменяемы.

«Вот эту, безголовую, нашла я, неподалеку отсюда, — Нурит показывает на гротескную фигурку за стеклом, под шестым номером. — К этому моменту мы уже знали, что все артефакты принадлежат к малоизученной на тот момент эпохе (ярмукскую культуру выделили в отдельную в 1949 году. — А. К.). Сначала я обнаружила тело без головы и одной ноги, поэтому на следующий день мне было задание найти недостающие части фигурки. Так как на следующий день я должна была заниматься с детьми, мы пришли сюда все вместе, копались в земле целый день и нашли ногу».

В музее «Шаар ха-Голан» выставлены копии неолитических статуэток. Оригиналы хранятся в музее в Тель-Авиве.

Вместе с Нурит мы прогуливаемся по тихим улочкам кибуца. Мы находимся на 200 метров ниже уровня Мирового океана, но жары, присущей середине лета в этих местах, совершенно не чувствуется. Вдоль улицы стоят довольно скромные домики, но иногда попадаются и настоящие хоромы по местным меркам. Такие дома с полной меблировкой выделяются парам, отработавшим в кибуце 40 лет. Каждый взрослый участник коммуны получает 4 тысячи шекелей на карманные расходы, пенсионерам, покинувшим кибуц, выплачивается пособие в размере 5 тысяч шекелей. Всех своих членов кибуц обеспечивает всем необходимым — есть бесплатная прачечная и общая столовая с довольно демократичными расценками. «Питаться здесь дешевле, чем покупать продукты самим и готовить еду», — поясняет Нурит. При этом для членов кибуца цены в местном магазине в два раза ниже. Есть 80 автомобилей разных классов, которыми пользуются по принципу райдшеринга ( от англ. ride — поездка, share — делиться). Кибуц покрывает все расходы на лечение (даже если, допустим, требуется операция за границей), на образование, на курсы повышения квалификации, на занятия спортом, музыкой или в других секциях и кружках. Такой вот оазис социализма с человеческим лицом.

Как ни удивительно, но даже здесь, в весьма благополучном и богатом кибуце есть проблемы. Молодежь не хочет продолжать дело родителей — все четыре дочери Нурит, к примеру, оставили кибуц. Они ушли в том числе и потому, что были не согласны с принципом, по которому все — и талантливые, и работящие, и бездельники (а в кибуцах есть и такие) — получают одинаковые деньги. «Глупо скрывать, что меня это расстраивало, — говорит Нурит. — Но мы же все хотим, чтобы наши дети были счастливы. И для этого надо принять одну простую вещь — они должны идти по тому пути, который кажется правильным им, а не их родителям».

Актуальная идея

С проблемой оттока молодежи столкнулись и в кибуце «Сде-Элиягу», где даже запустили программу по привлечению молодых специалистов. Когда этот кибуц сделал ставку на органическое сельское хозяйство, его основатели и представить не могли, что со временем «Сде-Элиягу» превратится в один из ведущих сельскохозяйственных научных центров страны. Ронит Яакоби показывает небольшую пластиковую бутылочку — в таких обычно продаются лекарства. На белом горлышке виднеется какая-то пыльца, которая, если присмотреться повнимательнее, передвигается. На самом деле это амблезиус свирский — хищный микроскопический клещ, естественный враг многих сельскохозяйственных вредителей. И таких вот «полезных» паразитов научный центр кибуца BioBee выводит в промышленных масштабах и поставляет по всему миру.

Здесь также занимаются разведением земляного шмеля для опыления культур как в закрытом, так и в открытом грунте, а с популяцией плодовых мух борются, выпуская на волю миллионы стерилизованных мужских особей.

Тем не менее большинство из 270 совершеннолетних членов кибуца работает в сельскохозяйственном секторе, но он много денег не приносит, хотя все, что производит «Сде-Элиягу» — овощи, фрукты, специи, финики, бахчевые, продукты животноводства, — находит своего покупателя, в том числе и за границей. К примеру, маленькие тыквы пользуются популярностью в Германии.

Идея кибуца, как это ни странно, в XXI веке все еще актуальна. Сегодня в Израиле осталось около 230 таких общин, которые обеспечивают до половины потребностей страны в продовольствии, — и это при том, что часть из них сельским хозяйством уже не занимается, а относится к туристическому сектору. Постоянно возникают новые общины, — дочь Мани Гала ушла из кибуца «Эйн-Геди» после свадьбы, но в Тель-Авиве живет в коммуне, где порядки, как рассказал Мани, довольно жесткие. Кибуцное братство никуда не исчезло — во многом потому, что эти люди верят в то, чем они занимаются: идеология управляет людьми, а идея двигает их вперед.