Славная охота

Резкий сигнал встроенного в мобильный телефон будильника выдернул меня из объятий Морфея. Еще нет и шести, но надо спешить - сегодня мне предстоит выход в море с китобоями. Оказаться в одной лодке с охотниками, отправляющимися на промысел, чужому человеку крайне непросто. Чтобы утрясти все формальности, договориться сначала с директором совхоза, а потом с бригадиром лодки, на которой предстоит плыть, может уйти не одна неделя.

В XXI веке охотиться на китов стало сложнее - морских исполинов добывают с помощью переданных по линии гуманитарной помощи специальных американских ружей, боеприпасов к которым практически не осталось. Их берегут для больших гренландских китов, которые проходят в этих местах глубокой осенью. А на серых китов ходят с ружьями, заряженными металлическими самодельными болванками. Это опасно, потому как лишь точное попадание в цель может гарантировать быстрый и благополучный исход дела. Впрочем, быстрая охота бывает крайне редко.

Ожидая выхода в море, разговорился с охотником Геннадием. Он срезает мясо с головы добытого полтора месяца назад серого кита и бросает его в пластиковое ведро, стоящее у его ног. «Это для моих собак», - пояснил собеседник.

Обычно голова кита достается тому, кто первым загарпунил его в море. Так как в этого кита одновременно попали два охотника, его голову не стали делить, а оставили на берегу.

Это был большой кит. Три лодки буксировали добычу на протяжении двух часов. Два бульдозера, напрягаясь и взрывая гусеницами прибрежный песок, вытаскивали огромную тушу на берег. «Ръевы (серые киты - авт.) - редкие драчуны, могут «забодать» лодку головой, перевернуть ее ударом хвоста. На моем веку они дважды атаковали лодку. Один раз раненый зверь поднырнул под нас, - Геннадий взмахнул руками и показал, как охотники разлетелись в разные стороны. - Второй раз я из лодки не выпал... С тех пор в море выходить страшно. Но другой работы в поселке все равно нет». Он потирает усы, и еще один кусок мяса летит в ведро. Ему все равно придется продолжать охотиться, ведь надо содержать семью и кормиться самому.

На берегу одиноко стоят с десяток байдар из моржовых шкур. Одна из них выделяется особо - ее делали по спецзаказу одного американского путешественника. Он собирался переплыть Берингов пролив и добраться до Аляски на байдаре, но амбициозным планам сбыться было не суждено, и лодку вернули в поселок. Сегодня на байдарах в Лорино никто не охотится. Они изготовлены для участия в ежегодных морских гонках, участие в которых принимают охотники из ближайших поселений.

В совхозной конторе охотник Алексей Оттой огорчает меня неприятным известием. Сегодня в море не пойдем - привезут зарплату. И завтра, скорее всего, тоже охоты не будет. Пока есть у чукчей деньги, на которые можно купить огненную воду, им больше ничего не надо. «А потом я смогу выйти в море? Я ждал очень долго, и два дня ничего не решают», - мой вопрос повис в воздухе, твердого ответа я так и не дождался. У чукчей не принято много обещать, и почти во всех случаях они говорят: «Не знаю». Почему так? Я тоже не знаю, хотя и прожил три месяца в поселке охотников и оленеводов.

ПОГОНЯ ПО GPS-НАВИГАТОРУ

Чукчи никогда не ходят в море поодиночке. «Тогда море может забрать одинокого человека», - говорят охотники. Три утлых суденышка, в одном из которых сижу и я, нажимая пальцами на затвор фотоаппарата, идут вдоль берега. Почему не напрямую, не сразу в море? Дует слишком сильный северо-восточный ветер, один из самых неприятных в этой местности. При малейшем изменении курса нас начинает заливать ледяной водой. Неприятное ощущение.

Сгущается туман, и вскоре становится не видно ни зги. Только серая вода. Еще минут через 40 наконец-то замечаем характерный фонтан. Догнали кита за несколько минут. Первый гарпун, второй - оба мимо. Животное, почувствовав опасность, махнуло нам на прощанье хвостом и ушло на глубину. Охотники потеряли этого кита навсегда. Второго исполина преследовали два часа. Первый запущенный гарпун попал в цель, но киту удалось от него избавиться. Чукчи удивлены, хотя стараются этого и не показывать. Повторно загарпуненный и увешанный разноцветными шарами (пыр-пырами) кит устремляется в открытое море. В пылу азарта от погони легко потерять счет времени, и, как следствие, зайти в море слишком далеко. Когда наше расстояние от берега приближается к 24 км, лидер группы дает команду поворачивать назад. Дальше преследовать кита не имеет смысла, ведь даже если мы одолеем его, то не сможем вернуться назад, - не хватит топлива. Сверившись с GPS-навигатором, определяем направление к берегу.

Раньше в туман чукчи никогда не выходили в море, был велик шанс потерять ориентацию и погибнуть. Изобретение GPS разрешило эту проблему, и теперь охотники всегда берут с собой спутниковый навигатор.

Дорога обратно заняла пять часов. Возвратились под вечер -  уставшие, замерзшие, голодные и без добычи. На прощание Оттой поинтересовался, видел ли я глаза кита. Увы, нет. А может, к счастью, ибо в них, по утверждению матерого охотника, отражается глубочайшее страдание. Но таков закон выживания на Севере.

На следующее утро все изменилось. Оттой, завидев меня на пристани, подошел и серьезным тоном спросил: «Зачем ты пришел? Погода из-за тебя испортилась!» Действительно, на море было еще неспокойнее, чем вчера. Мне, человеку городскому, трудно всерьез относиться к таким суевериям, но я точно знаю: Оттой не шутил, он свято верил в это. Он сказал, что охоты в этот день не будет, остальные говорили то же самое. Я развернулся и ушел домой, а днем узнал, что охотники все-таки вышли в море.

Небольшого серого кита добыли буквально за считанные минуты. Он сам поднырнул под лодку и его загарпунили с первого броска. Второго гоняли по заливу несколько часов. Кит был большой, постоянно нырял и уходил от преследователей под воду. В итоге его потеряли. Нашли - по фонтану - другого, такого же быстрого и выносливого. Когда солнце стало клониться к закату, охотники повернули в сторону берега и на обратном пути встретили еще одного кита. Возможно, если бы в баках лодок было бы больше топлива, ему бы не удалось уйти живым, но красавца также оставили в покое после нескольких неудачных попыток загарпунить и на самом закате причалили к песчаному пляжу.

На берегу был праздник, собрались все жители поселка. Последним на берег спустился дедушка Аноль. Отрезал острым длинным ножом кусок печени, прополоскал мясо в море, подошел к китовому хвосту, одиноко лежащему на берегу, присел на него, отрезал кусочек теплой еще плоти и съел прямо сырым. Тушу разделывали до глубокой ночи. Кровь уходила в песок, улицу, деревянные двухэтажные дома, побитые ветрами и непогодой, освещали мерцающие фонари.

МОЯ ОХОТА

До утра я не сомкнул глаз и в пять часов был уже на берегу. Поселок тоже просыпается (а может и не засыпал), в некоторых домах светятся огоньки. Сегодня последний день охоты. Моей охоты. Кита добыли к обеду после короткой, но стремительной погони. Кит был большим, даже «слишком большим», как сказал один из охотников. По всей видимости, самка. Чукчи считают, что если они добывают самку, то забирают сразу две жизни.

По пути в поселок видим фонтан. Охотники, не сговариваясь, бросают добычу (никуда не денется!) и начинают новую погоню. Безрезультатно. «Спортсмен», - резюмирует наш бригадир, мы разворачиваемся и снова впрягаемся в упряжь.

Кита доставили на берег уже в сумерках, резко похолодало. Всю работу по разделке туши отложили на следующее утро. Я наблюдал за происходящим - человек снова вышел победителем в этой битве. Оленевод дед Пикуль стоял рядом и словно пытался передо мной оправдаться: «Пришел, мясо надо взять. В тундре хорошо - в тундре я хозяин, всегда сытый. В поселке - нет». Безмолвное северное побережье, синие горы в сумерках, люди и собаки на песчаном пляже и ободранная белая туша кита.

Поднялся сильный ветер. Солнце скрылось за низко нависшими свинцовыми тучами, волны с ревом раненого зверя обрушиваются на береговую линию. Как будто природа сама хочет отомстить человеку за две жизни. Или за три? Мрачные мысли одолевают меня. Шторм только начинается. Чукчи затаскивают лодки повыше на песчаный откос, ждут еще большей волны.

Стоя на пронизывающем ветру, вспоминаю фразу, сказанную кем-то мне по приезде в этот суровый край: «Море летом забирает наше тепло, а зимой - забирает холод». Охотники говорят, что на побережье больших холодов не бывает. Только пурга. Иногда кажется, что ветер на Чукотке может дуть бесконечно долго. Самолет, на котором я возвращался домой, пролетал над теми местами, где охотники почти каждый день выслеживали добычу. Мечегменский залив, а за ним - бескрайние воды Берингова моря. Слишком мал залив по сравнению с теми пространствами, что открываются с высоты...