Самая древняя монархия

Первый письменный памятник в истории Японии — «Кодзики», «Записи о деяниях древности», — появился лишь в 712 году, спустя почти 14 веков после того, как внук мифического Ниниги-но Микото, легендарный император Дзимму построил в Касихаре (на территории нынешней префектуры Нара) дворец, где вступил на престол. Это произошло 11 февраля 660 года до н. э.

Требовать от летописцев точности в освещении событий седой старины, и особенно в датах, было бы затруднительно. При записи легенд легко ошибиться на пару-другую столетий. Тем не менее историографы определили, как была высчитана эта условная дата восшествия Дзимму на трон. По китайской теории циклов, от одного события, потрясающего мир, до другого проходит 1260 лет. Одно из наиболее древних официально признанных японскими историками потрясений имело место на рубеже V и VI веков — время важных государственных реформ в Японии, модернизации управления страной на китайский лад и распространения на островах буддизма. Отсчитав от этой точки в истории 1260 лет в прошлое, исследователи и пришли к дате 660 год до н. э.

Можно было бы проверить мифы наукой, в данном случае — археологией. Ведь в окрестностях бывшего дворца Дзимму, на равнине Нара обнаружено немало древних погребальных курганов, где нашли упокоение былые правители страны, в том числе и первый монарх. Но Управление императорским двором разрешения на раскопки не дало, чтобы не тревожить останки великих предков. А это значит, что можно верить в появление на земле праправнука богини Солнца, а можно и сомневаться. И то и другое ныне не возбраняется.

ПОДЪЕМ КЛАНА ФУДЗИВАРА

Официальная историография выстроила детализированное генеалогическое древо японских императоров, начиная с Дзимму. Оно, конечно же, не безупречно. Существование первых 28 правителей вообще не подкреплено никакими данными, кроме мифологии. К тому же среди первых императоров было немало долгожителей, что для тех времен явно фантастично. Например, утверждается, что сам Дзимму прожил 126 лет.

Далеко не всегда власть передавалась от отца к сыну. Хризантемовый трон (гербом императорского дома был и остается 16-лепестковый цветок хризантемы) переходил и к дядьям, и к племянникам, и к троюродным братьям, и к детям, рожденным не супругой императора, а наложницей. В истории можно обнаружить период, когда в стране одновременно было два императора и, соответственно, два враждующих между собой двора.

Случалось, хотя и очень редко — всего 10 раз за время существования династии, — что императорские регалии попадали в женские руки. Две женщины — Когиоку и Кокэн — восходили на престол дважды. В конце XIX века императорский указ окончательно вывел всех представительниц правящей династии за рамки списка кандидатов на престолонаследие.

Первых императоров именовали длинным и пышным титулом «Великий король, который правит всем в поднебесной» — «Амэ-но сита окими». Имя «Великого короля» при этом не упоминали, поскольку у японцев не принято было называть других людей, особенно высокого ранга, по имени. В VII веке, когда у Японии установились прочные контакты с Китаем, вместе с различными сведениями из сфер религии, науки и культуры японцы позаимствовали у западных соседей и более легко произносимый титул для своего правителя. Его стали именовать «тэнно» (небесный правитель), а иногда — «тэнси» (сын небес), тем самым подчеркивая его родство с божественными силами.

Изначально на тэнно была возложена сакральная роль главного жреца, верховного отправителя культа богини Аматэрасу. При восшествии на трон новый император обязан был совершить некую религиозную церемонию. Уединившись в одной из закрытых для прочих людей комнат храма Исэ, посвященного богине Солнца, он общался с духами предков, включая, естественно, и богиню-прародительницу. В результате, как считалось, император приобретал ряд чудодейственных способностей. Соответственно, заниматься повседневной рутиной, связанной с управлением страной, ему было неуместно. Вся полнота «низких» дел возлагалась на помощников. Тэнно лишь нисходил до закрепления подготовленных законов и указов наложением своей печати.

Среди толпящихся вокруг трона придворных всегда находились желающие подставить свое плечо под тяжкий груз решения государственных проблем. Вначале эту работу успешно освоил род Мононобэ, потом — семья Сога. В VII веке в ходе ожесточенной борьбы, в результате интриг, заговоров и убийств, своих предшественников от трона оттеснил род Фудзивара.

Именно этот род вскоре монополизировал право поставлять императору супруг и наложниц. Глава клана становился не только советником императора, но и его тестем. Однажды по настоянию советников император был вынужден взять в жены собственную тетю все из того же клана.

В дальнейшем главы дома Фудзивара закрепили за собой два придворных титула — регента при малолетнем императоре и канцлера при правителе, достигшем совершеннолетия. Управлять желаниями ребенка было проще, поэтому придворные Фудзивара зачастую заставляли взрослеющего императора покидать трон, уступая место очередному малолетнему отпрыску рода. Поэтому нет ничего удивительного, что влияние этого феодального клана на жизнь в стране усилилось до невообразимой степени.

Недаром историки часто именуют VIII–XI века «периодом Фудзивара». Даже столица, заложенная в 682 году для императора Тэмму, получила название Фудзивара-кё. Правда, сам Тэмму не дожил до переезда в новую резиденцию, и осваивать Фудзивара-кё пришлось его вдове, императрице Дзито.

СТОЛИЦА ПО НАУКЕ

Пожалуй, первой из японских столиц, о которых сохранилась память, была Нанива-кё. Она располагалась на месте одного из пригородов нынешней Осаки. В дальнейшем резиденцию монарха перенесли на болотистую равнину Асука, в Киёмихару, потом — в маленькое поселение Оцу на берегу озера Бива. И уже оттуда двор перебрался в Фудзивара-кё.

Охота к перемене мест у императоров и их приближенных объясняется просто. Синтоизм, основная религия, которую в то время исповедовали японцы, напрямую связывает смерть с духовным загрязнением. Место, где умер человек, особенно занимавший высокую ступень в государственной иерархии, считалось оскверненным. Продолжать жить во дворце после смерти императора, пользоваться его вещами было неприемлемо. Вот поэтому каждый новый правитель, вступив на трон, стремился сменить место жительства. А вслед за ним приходилось перебираться в новый город и придворной челяди, стражникам, торговцам.

Предыдущие столицы ждала бесславная гибель. Оставшись без должного надзора, они выгорали от случайного пожара или сгнивали на корню из-за сырого климата. И уже через несколько лет крестьяне распахивали былые улицы и площади под новые рисовые поля.

Фудзивара-кё принципиально отличалась от прежних дворцовых комплексов и их окружения. Строить город решено было «по-китайски». Это означало прямоугольную планировку, ориентированную по сторонам света. Одной из главных особенностей китайского градостроительства было соблюдение принципов геомантии — псевдонауки, увязывающей социальное, финансовое и даже телесное благосостояние горожан и их правителей с окружающими географическими объектами.

За образец градостроители взяли китайский город Лоян. Фудзивара-кё разделялась на две части дорогой, ведущей от дворца на юг. Тогда впервые в жизни главного японского города появились термины «сакё» и «укё» («левая столица» и «правая столица»). По тому, где обитала та или иная семья, можно было судить о ее общественном положении: чем ближе к дворцу, тем выше статус.

Раскопки позволяют составить представление о размерах Фудзивара-кё. С севера на юг город простирался примерно на 3 километра, с запада на восток — на 2 километра. По оценкам, население города императрицы Дзито достигало 30 тысяч человек.

Облик этой столицы воспроизвести ныне довольно сложно. От былой пышности остались лишь кучки пепла, обугленные деревянные таблички с записями некоторых правительственных и хозяйственных распоряжений да куски черепицы, которой покрывали дома состоятельных жителей. Однако не надо недооценивать роли Фудзивара-кё в японской истории. Именно с этого города (а не с Нары) начинается список постоянных столиц Японии, именно он стал первой попыткой планомерного градостроительства, зримым результатом развития которого были позднее Нара и Киото, в чьем облике еще можно разглядеть старые черты.

История отвела процветанию Фудзивара-кё довольно короткий срок. Уже через полтора десятилетия это место забросили. И дело было не только в смерти обитательницы дворца. Государственной религией стал буддизм. Императорский двор становился все пышнее, придворный ритуал усложнялся, требуя все новых покоев и дворцов. Двор уже не хотел (да и не мог) переезжать с места на место в случае смерти очередного императора, очищая тем самым себя от скверны. К тому же буддизм, в отличие от синтоизма, этого не требовал.

Стабильность была нужна и централизованному государственному аппарату. И вот в VIII веке императрица Гэммэй решила основать новую постоянную столицу. Местом для этого была выбрана долина Нара, где вырос город Хэйдзё-кё — «столица цитадели мира», в дальнейшем сменивший имя на Нара. Он также был выстроен по модным тогда китайским канонам.

Потом были Киото и Эдо (нынешний Токио). Однако этим список главных городов Японии не исчерпывается. Помимо основных (императорских) столиц в стране существовало и несколько альтернативных столиц, порой не уступавших основным ни в красоте, ни во влиянии на жизнь общества.

КОНЕЦ ДВОЕВЛАСТИЯ

Альтернативные столицы появились в ходе борьбы за власть, которая не прекращалась ни при смене монархов, ни при переводе дворца на новое место. Причем подобное «перетягивание каната» происходило не только среди придворных аристократических кланов. Сами императоры, которым до смерти надоело назойливое и корыстное опекунство канцлеров и регентов, пытались отстоять право поступать по собственному разумению.

Иногда эта борьба принимала весьма причудливые формы. Так, в XI веке сформировалась система инсэй — монастырского правления. Стремясь уйти из-под тяжелой руки Фудзивара, император добровольно отрекался от трона в пользу наследника, а сам, приняв монашеский сан, как бы удалялся от мира, прекращал контакты с ненавистными опекунами, посвящая себя сугубо религиозной практике. Однако на деле император-монах имел свой штат придворных, дворцовую стражу и прочие атрибуты власти.

Из монастыря он пытался по-своему управлять государством, ведя борьбу с кланом Фудзивара за ключевые посты в правительстве, за новые земли, поместья и, следовательно, за доходы. Система инсэй позволила постепенно ослабить влияние этого рода.

Вертикаль столичной власти подверглась постепенной коррозии, что не могло не сказаться на жизни в провинции. Крестьяне, задавленные непосильными налогами, покидали деревни, чтобы зарабатывать на хлеб насущный грабежом на дорогах. Владетельные князья отказывались сотрудничать с посланцами императора, то есть со сборщиками налогов от Фудзивара.

Власть аристократии стала уступать место власти военных феодалов, обладавших собственными вооруженными отрядами. Даже монастыри обзавелись своими дружинами, которые не только успешно отбивались от вооруженных грабителей, но и сами совершали рейды против соседей. Междоусобицы разгорались. На политическую арену вышли обладавшие серьезной военной силой династии Тайра, Минамото, Асикага, а позднее и Токугава.

Разгромив в 1185 году своих конкурентов из клана Тайра, вместе с которыми погиб и будущий император — шестилетний принц Антоку, семья Минамото получила от нового тэнно право управлять страной военными методами. Глава клана был удостоен высшего военного титула — сэйи-тайсёгун («великий полководец, покоритель варваров» — раньше подобным титулом увенчивали лишь полководцев, успешно воевавших против аборигенов из племен айну и эмиси).

Сёгун обосновался подальше от дворцов и вилл придворных с их непрекращающимися кознями и интригами — в небольшой рыбацкой деревушке Камакура (чуть южнее современного Токио). Там было создано военное правительство бакуфу, которое и занялось решением всех насущных государственных проблем. При этом сёгун принял серьезные меры не только по обеспечению безопасности Камакуры, но и по превращению ее в истинно столичный город, мало уступавший красотой, числом храмов и, главное, влиянием официальной столице.

В той или иной форме подобное двоевластие продержалось в стране до 1867 года. В январе 1868 года император Мэйдзи стал полноправным самодержцем. Своей столицей он избрал Эдо, где раньше находилась штаб-квартира сёгуна Токугава, переименовав по этому случаю город в Восточную столицу — Токё, или, как мы привыкли писать, Токио.

СИМВОЛ СТРАНЫ

Конституция 1869 года наделила императора высшей законодательной, исполнительной и военной властью. Именно с этого времени во внешней переписке его стали именовать императором, чтобы титул тэнно не уступал титулам монархов Франции, Австрии, России, Германии, Китая.

Но реставрация полноты прав императора была лишь кажущейся. Он по-прежнему оставался как бы над проблемами жизни и правил страной через сложную систему новоявленных институтов власти — кабинета министров, тайного совета, генеральных штабов сухопутных и морских сил, совета старейшин. Их мнение, а главное, практическая деятельность не всегда совпадали с позицией монарха.

Достаточно вспомнить, как в августе 1945 года, когда Япония оказалась на грани поражения во Второй мировой войне, император Хирохито записал на магнитную пленку свой призыв к нации сложить оружие и капитулировать. Эту запись пришлось доставлять на радиостанцию тайно, чтобы генералы, собиравшиеся продолжать военные действия, не перехватили столь важный для всей страны документ.

Именно тогда японцы впервые услышали по радио голос своего монарха. До того все связанное с тэнно и его семьей было укрыто плотной завесой тайны. А 1 января 1946 года Хирохито публично отрекся от божественного происхождения императорской династии.

Новая конституция Японии, вступившая в силу в мае 1947 года, сохранила монархию, но существенно ограничила права и возможности императора, провозгласив его символом государства и единства народа. Императору оставили его извечное право быть первосвященником синтоистской религии, а также целый комплекс представительских задач — открывать заседания вновь избранного парламента, подтверждать списки новых кабинетов министров, принимать высоких иностранных гостей, раздавать награды.

Сейчас страной правит Акихито, 125-й по счету (от Дзимму) император Японии. В январе 1989 года в возрасте 56 лет он унаследовал трон после смерти отца. Акихито уже приближается к 80-летнему рубежу, здоровье начинает сдавать, а значит, пришло время задуматься о наследниках. И тут есть о чем подумать. Императорская семья в последнее время испытывает те же самые проблемы, что и вся нация, связанные с демографией. В 2001 году после долгих попыток зачать ребенка наследная принцесса Масако, супруга старшего сына императора, Нарухито, родила дочку. В нынешнем декабре Масако исполнится 49 лет, и надежды на появление мальчика уже не осталось.

Передача же императорских регалий и трона женщине в соответствии с законом об императорской фамилии запрещена. Других наследников мужского пола в правящей династии не было. В парламенте принялись обсуждать возможность пересмотра закона с тем, чтобы разрешить внучке Акихито в свое время унаследовать трон.

Положение спас младший сын императора, принц Акисино, в семье которого в 2006 году родился мальчик — первый младенец мужского пола в императорском доме за долгие десятилетия. Юный принц Хисахито является третьим в очереди на престолонаследие, после кронпринца Нарухито и своего отца. Но что будет, если Хисахито по какой-то причине не дождется своей очереди? Японцы говорят об этом с трепетом, понимая, что тогда страна столкнется с острой проблемой продления жизни самой древней династии на планете.