Зодчество в деталях

Зодчество в деталях

Первые попытки переустроить окружающую действительность при помощи камня и других подручных материалов человек предпринял еще на заре истории. Завораживающие мегалиты или постройки одной из древнейших цивилизаций, крито-микенской, вызывают в воображении скорее образы мифических гигантов, чем обычных людей, в распоряжении которых были лишь самые примитивные орудия. Первыми в эту ловушку восприятия попались еще древние греки — кладку Тиринфского и Микенского дворцов, сооруженных из больших камней, они прямо назвали «циклопической», приписав их авторство мифическим одноглазым гигантам. Однако и мегалиты из гигантских валунов, и «циклопические» постройки Микен — это вынужденная необходимость. Орудия, известные их строителям, делали обработку больших камней менее трудоемкой, чем работу с более мелкими.

Вообще древняя архитектура — это история о том, как человечество пыталось преобразовать, переделать под себя окружающий мир, решая проблему весьма небольшого разнообразия подходящих для этого материалов. Вид зданий диктовала не только жажда величия, руководившая их заказчиками, но и то, что строителям предоставляла природа: глина для кирпичей — в Междуречье, камни — в греческих полисах, дерево — в поросшей лесами Северной Европе…

Но несмотря на прокрустовы рамки практики, с древнейших времен человечеству не было чуждо чувство прекрасного — и архитектура с самого ее начала была не чем иным, как монументальным стремлением ко всеобщей гармонии. Довольно рано человечество приступило и к решению урбанистических задач, и порой нетривиальному. Организация жилищ в Чатал-Гююке, сохранившемся в Турции комплексе каменного века, сложившаяся в 7500–5700 годах до н. э., донесла до нас образ города-улья. Здесь нет ни улиц, ни проходов между домами, а тротуары располагаются прямо на крышах сливающихся друг с другом жилищ.

ОТ ПИРАМИДЫ К КУПОЛУ

Чатал-Гююк — редкий пример уцелевшей жилой архитектуры древних. Прочие цивилизации оставили нам в наследство в основном сооружения высшей степени монументальности — храмы и гробницы. Взять, к примеру, Древний Египет, неизменно представляющийся нам в декорациях величественных пирамид и полутемных храмов. Жилища их строителей, как полагают историки, были простыми хижинами из глины и тростника, и их давным-давно поглотил то ли разливающийся по календарю Нил, то ли река времени. А возвышающиеся посреди пустыни пирамиды привычно заставляют нас думать, что жизнь земная, в отличие от вечной, совершенно не интересовала египтян.

Пирамиды восхитили европейцев еще во времена Египетских походов Наполеона. Строго говоря, Наполеон, переживший подобие катарсиса в недрах пирамиды Хеопса, и положил начало и европейской египтомании, и египтологии как науке.

Комплекс в Гизе 

Погребальный комплекс эпохи Древнего царства (2900–2700 годы до н. э.) в Гизе содержит как облицованные скальные пирамиды (среди которых самая большая — пирамида Хеопса 147-метровой высоты), так и ступенчатые.

Ступенчатая пирамида — самый ранний тип такой постройки. Он появился после того, как советник фараона Джосера, а по совместительству верховный жрец, ученый, писатель и врач Имхотеп предложил своему «боссу» обрести вечный покой не в традиционной мастабе, а в гробнице нового типа, сооруженной из нескольких поставленных друг на друга мастаб. Джосер согласился — а Имхотеп вошел в историю как первый архитектор, чье имя нам известно. При возведении пирамид пользовались насыпным пандусом — наращивая его по мере подъема от яруса к ярусу.

 

Храм Амона в Карнаке

Сооружение рубежа II–I тысячелетий до н. э. — хорошая иллюстрация храмовой архитектуры эпохи Нового царства. Массивная стена со входом, перистиль, закрытый гипостильный зал, «загадочное» освещение в котором достигается за счет разницы в высоте между средним рядом колонн и более низкими соседними рядами... Все это — лишь обрамление затемненного святилища бога солнца.

Гробница Атрея в Микенах

Гробница Атрея в Микенах, ошибочно принятая Генрихом Шлиманом за последнее пристанище гомеровского Агамемнона, относится к типу толоса, или ульевому, и сооружена около 1250 года до н. э. Вплоть до постройки римского Пантеона ее свод высотой 13,5 метра и диаметром 14,5 метра обеспечивал ей статус самого крупного купольного сооружения древности.

На смену ступенчатым гробницам пришла строго пирамидальная форма скальных усыпальниц — такая эволюция была продиктована не только инженерными достижениями, но и насущной необходимостью: гробницы с гладкими стенками было сложнее ограбить. И именно они стали символом египетской архитектуры. Но она знала, конечно, не только геометричные усыпальницы. Египетские зодчие применяли многое из того, что известно нам по архитектуре последующих веков, — например, колоннаду и даже ордер, сформировавшийся в попытках эстетически оформить известную с древнейших времен стоечно-балочную конструкцию. В египетском исполнении он состоял из пилонов, колонн или стен в качестве опор и архитравных балок — надо сказать, весьма хрупких. Колонны могли быть и просто квадратными в сечении столбами, и составными, в которых можно найти и базу, и ствол, и капитель, соединяющиеся в каменные подобия то связок стеблей папируса, то цветков лотоса. Колоннады были сначала декором, в эпоху Среднего царства окружая ритуальную пирамиду в храме Аменемхета III, а в века Нового царства стали основой всей логики храма. Работая над их освещением, над чередованием светлых и темных пространств, египетские зодчие стремились к тому же, к чему строители готических громад, — к созданию сложной драматургии света и тьмы. Да что там говорить — египтяне строили даже псевдокупола, собранные из нависающих рядов кирпичной кладки, но они были непрочными и применялись редко.

АНТИЧНЫЕ ЗОДЧИЕ

Примитивные купола были известны и микенским «циклопам» — правда, если египтяне стремились поднять своды повыше, то архитектура ахейцев была низкорослой: сказывались гористый характер местности и периодически случавшиеся землетрясения. Греки, пришедшие им на смену, куполов не сооружали — только плоские перекрытия, стоечно-балочные конструкции. Вся греческая классика вышла из мегарона — крито-микенского или троянского дома, каким он был, если судить по тому каменному наследию, которое воспетые Гомером воители оставили в недрах холма Гиссарлык. Небольшой объем, двускатная крыша, двухколонный портик — все это постепенно усложнялось, уточнялись пропорции и тектоника.

Парфенон в афинах 

Храм Афины Парфенос (447–438 годы до н. э.) не только составлял композиционный центр ансамбля Акрополя в Афинах, но и был своего рода сосредоточением всего опыта греческой ордерной архитектуры. Его главный композиционный элемент — внешняя колоннада, ее более крупный, чем у окружающих зданий, масштаб подчеркивает место Парфенона в ансамбле. Внутри было два зала: один прямоугольный, с изваянием Афины, другой — нехарактерный для периптеров квадратный, где хранилась казна.

Пантеон в Риме

Логической кульминацией архитектурных достижений римлян в разработке сводов стало сооружение Пантеона, храма всех богов (около 125 года н. э.). Здесь была решена конструктивная задача создания большепролетного купольного пространства. Свод выполнен из бетона и обожженного кирпича, причем по направлению к вершине слои бетона и кирпича утончаются, а в бетон вводится легкий наполнитель, пемзовый щебень. Разгрузку свода обеспечивает и окулюс — девятиметровое круглое отверстие в вершине купола.

Греки стремились художественно осмыслить конструктивную целесообразность тех или иных решений и сделать части здания соразмерными друг другу, а само строение — соразмерным человеку. Это стремление достигло апогея к эпохе классики, чувство гармонии получило математическое выражение. Настолько, что стоя перед входом в греческий храм, мы можем с уверенностью назвать число колонн на боковом фасаде — достаточно пересчитать колонны на переднем фасаде и подставить это число на место неизвестного в формуле 2n + 1. Прочие пропорции также диктовались строгими математическими зависимостями, определяемыми не только размерами деталей построек, но и окружающим ландшафтом — например, при сооружении полукруглых театров на склонах гор.

Древние греки обходились без строительного раствора, плотно подгоняя каменные квадры друг к другу и скрепляя их железными скобами. Римляне нашли способ строить гораздо быстрее и прочнее, освоив сначала раствор, а потом и бетон. Римский бетон правильнее назвать бутобетоном — он представлял собой раствор из извести и песка, наполненный щебнем, позволявший прочно скрепить между собой элементы сооружений.

Столь же прочно римляне сплавили и две архитектурные традиции, наследие которых оказалось в их распоряжении, — ордерную систему греков и почерпнутые у этрусков свод и аркаду. Римское зодчество — это архитектура арок и стен; греческие портики в римском исполнении больше не несли реальной нагрузки — только символическую. Тяжесть сводов римляне возложили на несущие стены, научившись распределять нагрузку таким образом, чтобы создавать огромные монументальные пространства, свободные от опор. Самое масштабное из них открывается под куполом римского Пантеона: диаметр купола этого храма всех богов (43,5 метра) почти равен высоте помещения (42,7 метра), так что подкупольное пространство практически вписывается в шар. Многое из религиозной, а потом и светской публичной архитектуры следующих веков выросло из Пантеона. А что не из него — то из разделенной колоннадами римской базилики, которая в античную эпоху была сооружением для публичных собраний, а позже как нельзя лучше подошла для церемониальных практик набирающего силу христианства.

СПОРЫ О НАСЛЕДСТВЕ

На руинах языческой Римской империи, как известно, возникли два христианских государства — то, что назвали Восточной и Западной Римскими империями. Архитектурное наследие императорского Рима они тоже разделили по географическому принципу. Оставшиеся на западе занялись интерпретацией базилики — этот «жанр» господствовал в Европе вплоть до эпохи Возрождения. Восточные ромеи, византийцы, взяли на вооружение принципы Пантеона: эта форма казалась им наиболее подходящей для хранения святыни. Так было почти во всех ранних византийских храмах, самым величественным из которых стал храм Святой Софии в Константинополе. Купол вообще был господствующей формой в архитектуре Востока — именно это через полторы тысячи лет после постройки Святой Софии обусловило тот восторг, с которым османы занимали христианские храмы, и ту легкость, с которой они превращали их в мечети.

В византийской архитектуре зародился столь близкий для русского зодчества тип крестово-купольного храма, подразумевающий четырехугольное основание в плане и опору купола (вместе с барабаном) на средокрестие. Византийцы применяли разгрузку купола при помощи тромпов, то есть конических ступеней при переходе от купола к основному объему, — вполне восточная техника, и строили купол без возведения дорогостоящих лесов (так тоже делали на Востоке). Другим способом разгрузки, победившим в историческом соревновании, были паруса — треугольные пространства под куполом, обеспечивающие переход от четырехугольной формы к сфере. Именно они позволили опирать купол на свободно стоящие столбы.

От римской архитектуры Византия унаследовала своды и арки — но не взяла технологий бетона и литой кладки, и стены складывали из кирпича и камня в разных конфигурациях. Впрочем, другой римской хитростью, введением в свод пористых пород для его облегчения, византийцы успешно пользовались.

Храм Апостолов в Салониках

Крестово-купольную систему не в столице Византийской империи, а на периферии, в Греции, представляет храм Апостолов в Салониках (конец XII — начало XIII века). Его пятичастная с выраженным центром структура четко видна и снаружи благодаря разнице в высоте купола на барабане и остальных ячеек. Вертикальные акценты в борьбе за зрительское внимание побеждают горизонтальные — хотя для здания характерно заметное членение на ярусы.

Подобные конструкции использовали не только подданные василевсов — крестово-купольным сооружением является и венецианский собор Сан-Марко. Правда, в этом случае инженерный строй здания был одним из привезенных с Востока трофеев, какими полон весь храм, начиная от самих мощей святого Марка, вывезенных из принадлежавшей мусульманам Александрии под свиными тушами. Во всяком случае, построенный в XI веке главный собор Венеции разительно отличается от европейской архитектуры своего времени — которая была преимущественно романской.

Базилика в Клюни

В 1088–1220 годах в аббатстве Клюни, одном из самых влиятельных монашеских центров, соорудили базилику, которая оставалась крупнейшим храмом Европы вплоть до появления собора Святого Петра в Риме. Строительство началось при настоятеле Гуго Клюнийском — при нем аббатство стало одной из самых могущественных обителей Европы, а его конгрегация достигла двух тысяч монастырей, перешагнув границы современной Франции. Базилика была своего рода эталоном романской архитектуры — пятинефная, с самым высоким среди романских храмов (до 30 метров) средним нефом. Но здесь есть и предвосхищение готических решений: своду, с целью погашения распора, придали стрельчатую форму.

На плечах романской архитектуры, многовекового гиганта, в свою очередь, родившегося из римской, стоит готика. Сама она, конечно, тоже не карлик — скорее, высокий и худой праведник-мистик, вроде тех, которых изображали Феофан Грек и его западный тезка в искусстве, Эль Греко. Европейские зодчие, творившие «в жанре базилики», увеличили средний неф, а потом научились применять крестовые своды — сначала в боковых нефах, затем и в центральном.

Базилика Сен-Дени в Париже

С этого здания началась история готической архитектуры. Это случилось около 1130 года — когда под руководством аббата Сугерия, настоятеля монастыря Святого Дионисия во французском Сен-Дени, началась реконструкция главной церкви обители. Предстояло решить непростую задачу: одновременно сохранить облик имевшегося храма, чтимого как святыня (считалось, что церковь на этом месте возникла по инициативе святой Женевьевы), и одновременно создать нечто, невиданное прежде и способное своим величественным видом бросить вызов Риму. Строительство завершилось в 1281 году, и к этому времени оформились все узнаваемые готические элементы: облегчающие своды нервюры и контрфорсы, узорные окна-розы, высокие витражи и общий строй композиции, устремленный вверх.

Готические соборы постепенно избавлялись от деревянных элементов, которые часто сгорали в пожарах, становились полностью каменными — и более тяжелыми. Рано или поздно их строителям понадобились дополнительные опоры, которые разгрузили бы свод, державшийся на подпружных арках, — научившись концентрировать пики нагрузки в определенных точках стен, средневековые зодчие «поддержали» их контрфорсами и превратили свои постройки в подобия скелетов древних чудовищ. Скелет постепенно делался все изящнее. Чем дальше развивается готика, тем тоньше становятся своды, а второй и третий ярусы стены превращаются в тонкую, покрытую витражом мембрану.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОД КУПОЛ

Кажется, ничего более величественного, чем купол, человечеству придумать так и не удалось — в эпоху Возрождения оно вернулось к этой простой и лаконичной, но при этом могучей форме. Однако титаны Ренессанса сооружали купола по-новому.

Санта-Мария дель Фьоре во Флоренции 

Флорентийский собор , построенный по проекту Арнольфо ди Камбио (1420–1436), дожидался своего купола больше сорока лет. Инженерную задачу решил Филиппо Брунеллески — он спроектировал вытянутый купол (сферический купол такого объема не смог бы стоять), пустотелый, состоящий из двух оболочек. Каркас купола включает восемь основных ребер и 16 вспомогательных, опоясанных кольцами.

 

Сан-Пьетро в Риме 

Собор Святого Петра — наглядное пособие по истории архитектуры, к созданию которого приложили руку едва ли не все титаны Ренессанса. Проект Браманте 1506 года, предусматривавший сооружение в форме равноконечного креста, с уравновешенными и соподчиненными внутренними объемами, прошел через творческую редактуру Рафаэля, удлинившего один из рукавов креста, а затем Антонио да Сангалло. С 1546 года достройкой собора занимался Микеланджело. Он спроектировал более массивные стены и опоры и портик с западной стороны — по римской храмовой традиции. Гармоничные объемы Браманте отступили перед доминированием центрального купола и подкупольного пространства, задуманным Микеланджело. Впрочем, спустя меньше чем столетие господство купола, по крайней мере внешнее, было нарушено — Карло Мадерно построил фасад, закрывший купол, и трехнефную базиликальную часть, снова придавшую центрическому зданию форму латинского креста.

Вопреки расхожему мнению, Возрождение не заглядывает в античность поверх голов своих предшественников. Одно из главных конструктивных открытий Возрождения — своды — основывалось на синтезе римских монолитных технологий (забытых в Средние века вместе с бетоном) и готического опыта. В проектах зодчих ренессансной эпохи появились сомкнутые своды и технология распалубок, эволюционировавших из готических нервюр, давшая возможность открыть свод и включить в его конструкцию окна.

Такую же преемственность Ренессанса по отношению к готическому прошлому демонстрируют не только памятники, возведенные в сердце Европы, но и те, которые можно найти в нашей стране. Церковь Вознесения в московском Коломенском, построенная итальянским архитектором, являет собой вполне ренессансную, с поправкой на русский контекст, логику. В нее явно включены элементы архитектурных решений, почерпнутые в русском зодчестве предшествующих эпох, — древнерусская традиция воспринимается как средневековая и становится базой для ренессансного здания.

Еще одним античным источником вдохновения для архитекторов Возрождения стал ордер. Мастера Ренессанса вернулись к античной ордерной системе, накладывая декоративные элементы на костяк здания, а не разрабатывая сам конструктив как художественное средство. Правда, так поступали не все. Если Микеланджело был идеологом «украшательского» отношения, то Андреа Палладио, который заново открыл европейской культуре галереи и симметричные павильоны, противопоставил ордер стене, то есть сделал его конструктивным, а не пластическим. Кроме того, именно Палладио показал возможности модульной архитектуры — комически узкий палаццо в Венеции являет собой как раз один модуль той конструкции, которая выглядела бы вполне обычной, если бы состояла из нескольких.

Духовным отпрыском Ренессанса в архитектуре стал классицизм — еще более строгий, математически выверенный и симметричный. И еще более масштабный. Глядя на самую знаменитую постройку классицистической архитектуры, собор Святого Павла, построенный Кристофером Реном в Лондоне, невозможно отделаться от ощущения: строгость и структурность классицизма — той же природы, что и логика научной мысли этой эпохи. Стремясь сделать свой купол выше и легче, Рен создал трехслойную структуру (верхняя крыша была свинцовой и обивалась деревом, а средняя часть имела не сферическую, а эллипсоидную форму), повторенную потом в куполе церкви Инвалидов в Париже.

Строгость, апеллирующая не к чувствам, как пристало бы искусству, а к разуму, выверенная линейность — это определение подходит для описания сущности классицизма, но не подходит для того, чтобы представить эпоху, внутри которой он существовал. История архитектуры этого времени отказывается развиваться линейно — и вот бок о бок с рассудочным классицизмом появляется чувственное барокко.

Иль-Джезу в Риме

В 1575 году в Риме рождается один из первых памятников барокко. Джакомо де ла Порта выполняет в камне драматургию проекта Виньолы — нарастание ордерных структур к центру, контраст света и тени, акцент на входе, мало связанные с центральным боковые фасады. Эта экспрессия, в отличие от покоя классических фасадов, буквально втягивает зрителя в куда более важное внутреннее пространство церкви.

Плавные членения фасадов, настоящие каскады декоративных элементов, царство золота, деревянной резьбы и росписи, неоднозначность форм — барокко было похоже на короткую, но мощную вспышку чувств, как будто вся европейская цивилизация разом влюбилась. Однако вскоре это прошло. На архитектурном горизонте вновь воцарился классицизм с его дальнейшими изводами, объединенными общей строгостью форм. Парижский Пантеон, Казанский и Исаакиевский соборы Санкт-Петербурга, вашингтонский Капитолий и его родной брат из Гаваны — каждое из этих зданий следует принципам классицизма, и в каждом из них мы можем прочитать не только завоевания Ренессанса, но и идеи, положенные в основание древнего римского храма всех богов.

Пантеон в Париже 

В 1750–1780-х годах Жак-Жермен Суфло приносит оммаж лучшим образцам итальянского классицизма, строя церковь Святой Женевьевы, будущий Пантеон — как нарекла его революция. Здесь находит свое логическое завершение ориентация на античные и зрелые ренессансные образцы — уравновешенный, ясный крестообразный план, римский портик и купол, напоминающий о Темпьетто, созданном Браманте.

Отказаться от этой универсальной и лаконичной формы человечество заставила промышленная революция середины XIX столетия. Разраставшиеся и стремительно индустриализировавшиеся города по обе стороны Атлантики отныне нуждались не в масштабных храмах и цитаделях власти, а в доступном жилье для своего все увеличивавшегося населения, в вокзалах, больницах, зданиях министерств и громадных выставочных павильонах. Купол, впрочем, не был забыт архитекторами — уменьшенный в размерах, он стал венчать элементы построек эпохи модерна, превратившись из центральной формы в изящный декоративный акцент — как, например, на «Доме Зингера» в Петербурге. Советские архитекторы порой возвращали куполу главенствующее значение. К 1941 году Алексей Щусев достраивает свой Оперный театр в Новосибирске, увенчанный уникальным куполом 60-метрового диаметра, который держится без контрфорсов, ферм или колонн. Тяжеловесная на вид, в действительности эта конструкция очень легкая — средняя толщина купола составляет всего 8 сантиметров. Законченный перед войной, театр стал архитектурным прологом к сооружениям, посвященным ее окончанию, — Залу воинской славы в Волгограде, мемориальному комплексу на московской Поклонной горе… Похоже, человечеству предстоит увидеть еще немало величественных сооружений, увенчанных куполом. 

Комментарии

Оставить комментарий
Петр Смешников
Петр Смешников
15 Мая 2016

Также читают

Камбоджа
Камбоджа
Израненная недавним прошлым Камбоджа местами выглядит так, будто мрачной страницы ее истории не было и в помине: безмятежные белые пляжи, райская природа, нагретые солнцем древние камни и статуи. Какие загадки таит в себе эта страна?
Канада / Торонто
Храм Шри Сваминараян Мандир
Храм Шри Сваминараян Мандир
Завораживающий красотой каменного кружева индуистский храм, находящийся, как ни удивительно, не в Индии, а на канадской земле.
Египет / Асуан
Абу-Симбел
Абу-Симбел
Древнеегипетский монумент дружбе народов
Индия / Аурангабад
Эллора
Эллора
Комплекс пещерных храмов в штате Махараштра, объединивший три самых популярных в Индии религиозно-философских течения: буддизм, индуизм и джайнизм.
Россия / Москва
СПОКОЙСТВИЕ, ТОЛЬКО СПОКОЙСТВИЕ
СПОКОЙСТВИЕ, ТОЛЬКО СПОКОЙСТВИЕ
5 столичных мест, где можно обрести баланс и гармонию с собой
Россия
Архитектура полета
Архитектура полета
Не только многочисленные бизнес-центры с «google-офисами», элитные виллы и апартаменты у моря могут отличаться качественной и оригинальной архитектурой. В последние годы внимание зодчих все больше привлекают «входные ворота» стран, встречающие их гостей. О самых интересных интерьерных решениях VIP-залов мировых аэропортов — в нашем обзоре.
Таиланд
Бангкок
Бангкок
Бангкок — это целый отдельный мир, где представлено такое разнообразие всевозможных интересностей, что, задержавшись здесь, до какой-нибудь Паттайи можно и не доехать.
Индия
Индия
Индия, как и многие другие страны Азии, представляет собой нечто древнее, загадочное и с трудом, даже при всем желании, для европейца постижимое. 
Италия
Италия
Для кого-то Италия — это Реннессанс, Древний Рим и другие исторические и культурные вехи, для иных — дизайнерская одежда и обувь, еще для кого-то — пицца и паста, многих привлекают море и горы. Какая она на самом деле — Италия? 
Индонезия / Денпасар
Храм Пура Танах-Лот
Храм Пура Танах-Лот
Храм на скале в море.