В КРУГЕ ЖИЗНИ

Ощущение того, что здесь «все по-другому», встречает тебя уже в аэропорту Занзибара, откуда и началось наше путешествие по Танзании. Этот бывший крупный порт торговцев рабами и золотом — точка встречи арабской и африканской культур, сплавившихся воедино в котле бывших пиратских поселений. Из самолета идешь пешком по посадочной полосе до здания аэропорта, на визу фотографируют на месте), багаж выносят на руках через прорубленное в стене отверстие, закрытое полиэтиленом, а в обменном пункте за 300 долларов получаешь огромную пачку шиллингов, исчисляющихся сотнями тысяч, не поддающихся счету и не влезающих в кошелек. Все это повергает в легкий шок, дезориентирует, пока пытаешься переключиться между той жизнью, которая «была там», и той, которая «встретит тебя здесь» — без сомнения, это две разные жизни.

 

Всю дорогу до отеля мы не могли отделаться от глупого напряжения — казалось, что багаж не выдадут, в обменном пункте обманут (что на самом деле все-таки и произошло — обсчитали на десять тысяч, так что туристу менять деньги в состоянии «первой встречи с местным миром» не рекомендуем — очень легко потеряться и за всем не уследить), до дома не довезут — первая встреча и мгновенное погружение в этот диковинный мир вызывает у гостя с другого континента защитную реакцию, все кажется чужим и подозрительным. Должно пройти время, чтобы научиться чувствовать местную жизнь и начать двигаться в ее неспешном, влажном, расслабленном ритме.

 

Следующим открытием после ощущения атмосферы становится познание пространства — из Москвы понять размеры центрального города практически невозможно, мелкими дорогами и районами поселений пронизана вся карта южного побережья острова, и понять, где Стоун-Таун (главный город на Занзибаре) заканчивается, а где начинается, практически невозможно. По нашим предположениям, отель Ocean View находился в пешей доступности от центрального района, в действительности же он оказался фактически за городом — в пригородном районе Килимкани. В этот момент начинаешь постигать ощущение местного пространства — все, с одной стороны, непривычно маленькое, а с другой — странно далекое, а подчас даже огромное. Взять вот, например, Ocean View — это обширная территория с бунгало, улочками, соломенными крышами и собственным парком, но все это кажется пустующим и незаселенным — на такой территории сложно встретить других постояльцев, а на гигантской террасе, выходящей на океан, где разместился отельный «ресторан», мы наблюдали не больше двух пар гостей. Персонал объяснял — мол, не сезон, однако эта иллюзия простора на таком маленьком острове добавляла ощущений в палитру эмоций — как будто сейчас ты наконец, после долгих поисков, оказался на краю света.

Близился вечер, а с ним — и новый, 2019 год, что звало нас двинуться в центр островной «столицы», пока не стемнело — а темнеет на экваторе очень быстро, почти мгновенно) Путь решено было проделать пешком (да что тут такого, три километра), однако мгновенный заход солнца (при отсутствии искусственного освещения на улицах), бессистемное движение транспорта, дорожная пыль и пригородная архитектура продолжали дезориентировать. Свернув с дороги в тропическую глушь, пробираясь по пустому темному пляжу и надеясь таким образом зайти в город со стороны моря, мы забрались на территорию местной центральной больницы, а потом и вовсе — правительственной резиденции, где рыбаки, смеясь, сообщили нам, что «дальше путь нам точно закрыт», а вообще они сейчас «уплывают на маленькой лодочке кататься в ночной океан — не хотим ли мы с ними?». 

 

Выходя на южную границу Стоун-Тауна, пытаешься обратиться к местным за помощью в ориентировании — «Где здесь центр?», но забываешь, что ты здесь пока только несколько часов — с чего ты решил, что уже стал «своим»? Люди как будто это подсознательно чувствуют — и на первых порах относятся к тебе настороженно. Женщины, как и положено в исламских культурах, сторонятся незнакомцев и не идут на контакт (на самом деле просто очень плохо говорят по-английски). Мужчины, выхватываемые взглядом из сумрака темноты благодаря белым яблокам глаз на фоне темных лиц, не произнося ни слова, показывают пальцем направо — так встречает тебя в первый раз удивительный Стоун-Таун, «Каменный город», родина Фредди Меркьюри и знаменитых занзибарских резных деревянных дверей и сундуков. 

 

Попадая на его узкие улочки, погружаешься в лабиринт дворов и переулков, где за каждой дверью — история многодетной семьи, собравшейся вокруг светящегося телевизора прямо во дворе вместе со всеми соседями, смотрящая на чужую жизнь через экран так же, как ты сейчас смотришь на них. Этот водоворот выводит в самый центр города, где в прямом смысле кипит жизнь. Центральная площадь города, «Сады Фородхани», в вечерний час превращается в огромный фудкорт — здесь жарится и тушится все то, что еще утром плавало в море. Поварские «артели» вынуждены вступать в бешеную конкуренцию с сотней соседей — ведь меню и способ приготовления у всех одинаковые, и все, что остается — это пускать в дело свои коммуникативные навыки, чтобы торговля шла бойко, а вяло проплывающие гости остановились именно у твоей лавочки. 

Звучат песни, молодые парни пускаются в пляс, все кипит, дымит, шкворчит, рассказываются истории, идет в ход даже культурный контекст (узнав, что мы из России, один наиболее живой юноша стремился впечатлить нас знанием имени Артема Дзюбы — мундиаль делает свое дело), в то время как их товарищи-повара без остановки закладывают на гриль новые и новые виды морепродуктов. Здесь светло, людно, шумно — от мрака ночи, который поглотил нас и грозился напугать по дороге из Килимани, не осталось и следа.

 

Впитав в себя воздух Африки, устаешь и хочешь присесть — мы выбрали небольшой ресторанчик чуть в стороне от безумия Фородхани, где начали глубже узнавать местных людей. Ощущения Нового года нет — жизнь идет своим чередом, и только громкий звук полуночного салюта напоминает, что пошел новый отсчет в жизни каждого. «Хэппи нью йеар!» — говорит нам приветливая и внимательная молодая официантка.

 

«До скольких работаете?» — спрашиваем мы ее, поскольку хотим, чтобы праздник продолжался как можно дольше. «До последнего клиента, — улыбается девушка. — У вас же сегодня праздник, мы хотим сделать вам приятное». Недоверие начинает сменяться расположением — через знакомство с людьми и погружением в их истории. 

 

«Здесь, на Занзибаре, преступности нет, — улыбаясь, говорит пожилой и опытный таксист. — Здесь все друг друга знают, каждый житель деревни знаком со всеми на острове. Если ты украдешь или обманешь, об этом узнают все, и тебе больше никто не будет доверять. Это в Даре (экономической столице Танзании на континенте) все чужие друг другу — здесь мы все одна большая семья, нечего бояться». С наступлением нового дня эта мудрость раскрывается по-новому с особенной глубиной. Можно выбирать, куда поехать дальше знакомиться с островом — например, к его крайней южной точке, Кизимкази, с его белоснежными пляжами, где безмятежно и пусто, а маленькие дети в футболках мировых звезд (в одной команде — по три игрока из «Манчестер Юнайтед» и «ПСЖ», Месси вместе с Роналду и обязательно — Мо Салах, герой Африки из Египта, который своим примером, пробившись с низов и став главным героем Ливерпуля, вдохновляет таких простых босоногих мальчишек заниматься спортом) азартно играют в футбол и демонстрируют мастерство дриблинга. Или на север — в противоречивый курортный Нунгви, где роскошная зона «все включено» отгорожена стеной от тех, кто живет в нищете, обеспечивая весь этот лоск, работая в сфере обслуживания или ловя рыбу. Но куда бы ты ни отправился, везде тебе будет казаться, что эти люди не держат камня за пазухой, они внутри такие же, как и снаружи. Стать частью этой «Акуна мататы», где бедность — не порок и не повод озлобиться на мир, просто необходимо. 

 

За время путешествия мы открыли три двери в здешний мир, и эти двери открыты для каждого. Обязательно отправляйтесь в Нунгви не на дорогом такси, а на шумном и переполненном «дела-дела» — аналоге нашей маршрутки и грузоперевозки одновременно, где в бесконечных разговорах узнаешь о жизни людей больше, чем из журналов — через смех, пот и капающий сверху рыбий сок. Обязательно зайдите в музыкальную академию Занзибара на Мизингани-роуд — и услышьте тараа-джаз — смесь африканских и арабских мотивов в ломаном ритме джаза. И конечно же, попадите с танзанийцем в переделку — уже на континенте молодой водитель «Убера» в ужасе осознал, что везти нас предстоит 300 километров до национального парка, но за 100 долларов согласился на эту авантюру.

 

Этот путь — повод для отдельной истории, но мы в очередной раз убедились, что культура — это то, что скрывается за картинками путеводителей. Это — истории людей, которые формируют историю страны. И неважно где — в Москве или в десяти тысячах километрах от нее. 

 

Автор фото: Анна Крамер