Самый цфатский цвет

Бывают города изумрудные, золотые или розовые, как Тулуза. А израильский Цфат — голубой город. Жители, обожающие окружать его целым сонмом легенд, утверждают, что это затем, чтоб злые силы перепутали Цфат с озером и не причинили ему вред.

Легенды в Цфате — городе, стоящем на возвышенности на краю Северной Галилеи и смотрящем прямо на озеро Кинерет, — рассказывают все. Гиды-специалисты по еврейской традиции, прохожие, продавцы в магазинах. Магазинчики тут тоже особенные.

На ступенях крутых улочек старого города продаются украшения с местными эмалями, камнями, металлами — в основном бесчисленные яд-ха-хамеш, амулеты в виде руки, открытый глаз на которой тоже нужен именно затем, чтобы отводить дурные взгляды.

Кажется вполне логичным, даже естественным, что Цфат привлекает множество туристов и людей творческих профессий — он хранит в себе так много разнообразного наследия, словно создан специально для того, чтобы делиться им, рассказывать о нем миру. Сюда приезжают, чтобы окунуться в атмосферу с любовью сохраненных свидетельств богатой еврейской традиции или обрести связь со своими собственными еврейскими корнями: в семейной истории у многих может отыскаться что-то подобное.

Со стороны Цфат выглядит городом каббалистов, городом ортодоксальных цадиков, ну или немного городом хиппи, которые приезжают, дабы открыть в себе «творческий и духовный потенциал». Но, похоже, современные израильтяне смотрят на это в другом ключе.

Одна из авторов блогов на сайте Times of Israel, репатриантка из США, прямо говорит: Цфат привлекает ее тем, что городское развитие в нем не направлено на привлечение в город хипстеров и других «креативных» жителей — здесь нет всего того, что грозит превратить уникальный город в очередной Бруклин. Она хвалит решение молодого цфатского мэра: он настоял на том, чтобы кампус Медицинского университета построили не в безлюдном месте между Рош-Пиной и Цфатом (проект был в классическом для таких случаев духе — комплекс зданий среди зелени с роскошным видом на Кинерет), а среди уже существующих зданий в сонном цфатском квартале. Это увеличило пешеходный трафик и вообще вдохнуло в эти кварталы жизнь.

Те, кто отвечает за городское развитие в Цфате, говорят: не нужно строить «башни из слоновой кости», стоит позволять ему «обрастать зданиями». «Городам больше не нужны масштабные проекты с сомнительными перспективами, а вместо того, чтобы создавать новую инфраструктуру, стоит инвестировать в города и населенные пункты, которые уже построены», — заключает колумнистка из Цфата.

Прочтя это, сидя с планшетом на скамейке прямо на площади Защитников в центре Цфата (здесь повсюду работает городской Wi-Fi), под начинающим прогревать камни солнцем, я испытываю смешанные чувства. Как совместить реальный город и его образ многократно воспетого центра иудейской духовности и мистики, города искусств и богословия и настоящей природной жемчужины?

На площади Защитников — мемориал в память о сражавшихся за независимость Цфата бойцов израильского Пальмаха (британская администрация не могла защитить их от нападения арабских сил, которые хотели целиком подчинить себе город), и старая стершаяся лестница, которая отделяла еврейский квартал от арабского во времена британского мандата. Когда эта граница стала недействительной, вековой центр иудейской учености, город, куда прибывали подвергнувшиеся гонениям, оказался под угрозой. Но будущим израильтянам удалось его отстоять.

Отсюда, с площади Защитников, прямой путь в еврейский квартал, с его крутыми лестницами, удивительно украшенными дверями и окнами, многочисленными синагогами. Трудно не проникнуться умилением, когда рассматриваешь замысловатые деревянные орнаменты Арона Кодеш (специального шкафа для хранения Торы) в синагоге Ари Ашкенази. Это декоративное чудо долго и кропотливо создавал во второй половине XIX века мастер из Галиции — старался для синагоги, ставшей важным местом для ашкеназов, иудеев из стран Восточной Европы. Хотя поначалу Ари Ашкенази была (как и великое множество других синагог в Цфате) основана сефардами, евреями, изгнанными в XV веке из Испании и других средиземноморских стран.

Основатели Ари Ашкенази происходили из Греции — они выбрали это место потому, что на нем, по преданию, молился Ицхак Лурия, выдающийся раввин, автор особого богослужения, посвященного встрече Шабата, великой Субботы, которая уподоблена Вечной Невесте. Эта тема мистического обручения связывает иудейскую традицию с христианской, а у тех, кто не переполнен религиозными чувствами, вызывает в памяти старый добрый анекдот о пришедших на церемонию пострига католической монахини евреях — «свидетелях со стороны жениха».

И тут же откуда-то несется клезмер, традиционная еврейская музыка, тот самый клезмер, выросший именно из свадеб и прочих праздников ашкеназов. В Цфате каждый год (обычно в августе) проводят фестиваль клезмера — самый крупный в мире: приехавшие музыканты играют по всему городу, на сотне площадок, перемещаться между которыми приходится снова по улицам еврейского квартала и квартала Художников.

А может, в качестве саундтрека к этому городу подойдет не клезмер, а песни группы Zusha, в составе которой хипстеры-ортодоксы, одетые в кеды и ермолки, исполняют медитативные гимны (нигуним) на мотив «Имперского марша» из «Звездных войн»? Здесь также все смешивается друг с другом, самые неожиданные вещи — ну а как иначе, если в Цфате принято не просто хранить наследие, но и делиться им, постоянно о нем рассказывать. Вот, например, один из йеменских евреев (они попали сюда в период войны за независимость) решил, что о родной ему культуре нужно рассказывать, задействуя духовную и материальную пищу одновременно. И открыл в центре города палатку со стрит-фудом, где печет лалох — традиционный тонкий, похожий на блин, дрожжевой хлеб из муки сорго.

Никаких особенных кулинарных специалитетов в Цфате нет. Просто свежие овощи, хумус и тхина, отличный хлеб... И главная цфатская гордость — знаменитый цфатский сыр, который обычно сравнивают то с фетой, то с сулугуни. И который в действительности не похож ни на тот, ни на другой. Производить его начали относительно недавно — в 30-е годы XIX века, и с тех пор в городе сохранилось несколько очень старых и уважаемых сыроварен. В одной из них, Ха’Мейри, до сих пор пользуются старым рецептом, главное в котором — специально подобранные пропорции смеси коровьего, козьего и овечьего молока. Секрет цфатского сыра — в недолгом времени выдержки, низкой жирности и том, что процесс позволяет сохраняться молочным белкам. Можно гурманствовать прямо в магазине при сыроварне, как советуют все путеводители, — а можно купить коробочку сыра, свежих овощей, горячего хлеба и отправиться на пикник с видом на город. Цфатский сыр — не деликатес, это просто необходимая часть рациона, короткий перекус перед тем, как сесть в автобус и умчаться дальше, прямо в закат.

То, что отличает Цфат от современных израильских городов, — это возраст. Многим городам нет и ста лет, а Цфат существует так давно, что древний мидраш указывает, что в пещеру Шема и Эвера (ее можно посетить и сегодня) приходит всякий, кто хочет погрузиться в изучение Торы. Здесь поселились зелоты в I веке н. э., во время Иудейской войны, а крестоносцы построили крепость в XII столетии — в эпоху Иерусалимского королевства. А после того, как изгнанные из Испании сефарды и их великие учителя обосновались здесь в XV веке (и в это же время первые переселенцы-ашкеназы из Праги основали здесь типографию), город прошел еще и через османский период истории. После обретения Израилем независимости в пеструю демографическую картину Цфата вписались и эфиопские иудеи, и репатрианты из стран СНГ (сейчас их почти 25%). Словом, в Цфате каждому найдется место.

Жители Цфата творят историю прямо на наших глазах. Вот, например, сегодня цфатские свечи — настоящий trademark, а ведь их производство начали меньше десяти лет назад, чтобы дать новые рабочие места жителям. Теперь в магазине небольшого «свечного заводика» отбоя нет от покупателей, а в витринах стоят восковой белокурый Давид, победивший Голиафа, и очень детально проработанный ковчег, на борт которого как-то затесался диснеевский ослик Иа.

К детям Цфат тоже очень дружелюбен — начиная с того, что здесь отличный климат и множество прогулочных зон (самая новая — открытый Еврейский национальным фондом парк «Голубая долина»). Этот гостеприимный город вообще словно создан для прогулок.

Его жители рассказывают легенду о женщине, которая каждый день выставляла у своего дома на одной из цфатских улиц два стакана с чаем: вдруг Мессия устанет с дороги и захочет подкрепиться. Чай остывает к закату над галилейскими холмами, в плеере молодые мистики в кедах поют «Moshiah, Moshiah». Старое смешивается с новым, а голубой город превращается в черный — наступает ночь.