Как живется в Коста-Рике

«Pura vida!» — так приветствуют вас все без исключения жители Коста-Рики: встретил ли ты соседа, или зашел за бананами в лавку, или кто-то поднял упавший чемодан — в ответ на все «Здравствуйте!» и «Спасибо!» вы будете слышать эти два слова. «Pura vida!» — с испанского это переводится как «чистая жизнь» — девиз Коста-Рики. Мы оказались в этой небольшой стране на перешейке между двумя Америками, чтобы проверить, действительно ли жизнь в Коста-Рике так чиста и хороша, как каждый день уверяют друг друга ее жители.

В отличие от большинства путешественников, мы прибыли в Коста-Рику не на самолете, а по автомобильной дороге из соседней Никарагуа. Настроены были скептически: «самая экологичная страна в Центральной Америке» — наверняка это просто сказки для туристов и повод поднять цены. Легко проходим границу, в первый раз слышим «Pura vida!», ловим попутный автобус в сторону столицы. И в первые же минуты становится ясно, как сильно мы ошибались: широкие никарагуанские луга сразу после погранконтроля сменяются густыми лесами — таких в Центральной Америке мы за несколько месяцев путешествия еще не видели, во всяком случае, с тихоокеанской стороны. 

АРОМАТНЫЕ ЗЕРНА КОФЕ

Коста-Рика известна заботой об окружающей среде: почти 30% площади страны занимают более 70 заповедников, национальных парков и частных охраняемых территорий. Вулканы, облачные леса, горные цепи, два курортных побережья — и хорошая инфраструктура, логичная для самой мирной страны в регионе, взявшей курс на развитие туризма и восстановление природы. Первые бизнесмены из Соединенных Штатов появились здесь в 80-х годах прошлого века: страна притягивала не чуждых прибыли любителей дикой природы. Одним из них стал Гленн Чемпл, владелец экоотеля Finca Rosa Blanca, расположенного в самом сердце кофейной плантации. Мы общаемся на веранде ресторана, откуда открывается впечатляющий вид на окрестные горы и кафедральный собор ближайшего городка Санта-Барбара. 

Сложно поверить, но в 1980 году, когда мама Гленна купила этот участок земли, здесь не было никакого леса. Был самый обычный пыльный мотокросс, занимавший обширную площадь. «Тут росло несколько больших фикусов, и все — голая земля, — рассказывает Гленн. — Мы начали сажать деревья, которые быстро растут благодаря местному климату. Мама с самого начала хотела построить небольшой и необычный отель. В 1985 году мы были готовы к открытию». 

Подход Чемпла и его команды с непривычки кажется немного сектантским: бассейн очищается серебром и медью, вода нагревается энергией от солнечных батарей, дизельное топливо здесь делают из использованного на кухне масла, а половину продуктов для ресторанных блюд выращивают самостоятельно. Мы ожидали увидеть кофейную плантацию из рекламы — ряды кустов, уходящие в залитую солнцем даль, но вместо этого... снова попали в лес. Где же плантация? «Да вот она!» — обводит рукой вокруг себя молодой костариканец Улисс, работник фермы. Мы присматриваемся и только тогда начинаем различать среди деревьев и цветов небольшие кустики с уже оформившимися зелеными ягодками кофе. 

Мы приехали в Коста-Рику в июне, и это слишком рано: урожай только начал созревать. Когда к октябрю-ноябрю ягоды из зеленых станут темно-красными, многочисленные работники соберут их и превратят в сухие зерна. Рассказы Улисса существенно расширяют наш кругозор: после небольшой дегустации мы понимаем, что весь противный кофе в нашей жизни был просто низкокачественным и недожаренным.

У Гленна Чемпла свой взгляд на экотуризм: с его точки зрения, это должен быть достойный продукт, добавочную стоимость которого формирует история: как используется энергия, как владельцы отеля и фермы заботятся о своей земле, как меняется со временем эта земля. Но важна и высокая планка. Все еще трудно избавиться от стереотипов про «старый экотуризм» — когда посреди джунглей стоит бунгало, освещенное единственной лампочкой, в огромные щели летят москиты, а хозяин курит третью сигарету за вечер. Так вот, все изменилось, и если в кране в номере отеля не будет воды, человек спросит: «Эй, и за что я заплатил 200 баксов?» И всем будет плевать, сколько деревьев Гленн тут вырастил. 

ИНСТИНКТ ЛЕНИВЦА

Во многих языках мира ленивцам достались названия, связанные либо с ленью, либо с медлительностью. Такой образ создал этим животным немало проблем: их считают бездельниками, которые только и способны что распространять болезни и приносить людям несчастья. Во всяком случае, это мнение точно до сих пор бытует на карибском побережье Коста-Рики, где обосновался питомник Sloth Sanctuary, основанный Джуди Ави Арройо и ее мужем Луисом в 1992 году неподалеку от города Лимон. 

Джуди и Луис жили в Коста-Рике с 1972 года, но никогда не думали открыть приют для животных — семье принадлежал большой кусок прибрежной сельвы с широкой речкой, где обитали птицы более 300 видов, и мысли пары были направлены скорее в сторону развития экотуров с наблюдением за птицами. Но в 1991 году произошло землетрясение, которое превратило реку в ручеек, а дом Арройо разрушило до основания. Супруги решили, что раз так, можно построить и небольшой отель — а в следующем году три соседские девчонки принесли им первого детеныша ленивца: его мать сбила машина. Нового питомца выходили и назвали Маслёнкой — сейчас ей больше 25 лет, и она — самый старый ленивец в приюте. «Мы тогда вообще ничего не знали о ленивцах: что они едят, какой у них режим дня, как соблюдать гигиену, — вспоминает Джуди. — Но мы заглянули ей в рот и увидели, что зубы черные — значит, она ела листья, содержащие много танина. И начали давать ей листья с единственного дерева, на котором однажды видели ленивца». 

Маслёнка — трехпалый ленивец, среди почти 170 особей приюта таких меньшинство. Большинство составляют двупалые ленивцы — эти два вида очень сильно различаются между собой как внешне, так и по образу жизни. Двупалый ленивец ест разные листья и часто даже зеленые фрукты и, соответственно, обладает внушительными резцами, которые делают напуганное животное довольно опасным. Двупалые ленивцы крупнее, их шерсть светлой окраски, а носы похожи на молочную шоколадку. Трехпалые менее распространены, они питаются исключительно листьями деревьев из рода цекропий. Шерсть их черная с серым, они намного меньше в размерах — 4–5 килограммов против 8–9 у первого вида. 

«Когда у нас было семь ленивцев, мы поняли: всё, мы превратились в питомник. Еще год ушел на оформление бумаг», — рассказывает Джуди. Ее муж скончался несколько лет назад, и сейчас центром занимаются сама Джуди, ее дочь и внук. Мы сидим на заднем дворе, куда не пускают туристов, и перед нами — совершенно умилительная картина: маленькие ленивцы учатся лазить по специальному турнику. У них получается очень ловко и даже иногда быстро.

Большое количество ленивцев, постоянно живущих в центре, — предмет неутихающей дискуссии. «Раньше мы создавали руководства по содержанию ленивцев в зоопарках и отправляли наших зверей в разные страны, но недавно Коста-Рика запретила вывоз животных — и мы остались с десятками особей, о которых нужно заботиться всю жизнь, и это число только растет», — рассказал гид Марко. Сама Джуди уверена: ленивцы — высокоинтеллектуальные животные со сниженной ролью инстинктов, почти как мы, люди. Поэтому ленивец, выросший в неволе, в лесу точно погибнет: он не будет знать, чем питаться, как спасаться от хищников и на какие деревья забираться — всему этому его учат родители. Главный противник этой точки зрения живет совсем недалеко, буквально километрах в 30 от питомника — это владелица реабилитационной станции для животных Jaguar Rescue Center, зоолог из Барселоны Энкар Гарсия Вила.

Она молода, подтянута и крайне категорична: животное, которое находится в неволе, по меркам биологии уже мертво. «Конечно, мы не выкидываем зверей на смерть, руководствуясь этим принципом. Мы не говорим об инвалидах, парализованных животных. Хотя я в природе видела и енотов, и опоссумов без лап. Но если к тебе попало здоровое животное и за два года ты не смог его вернуть в природу — ты проиграл».

Энкар уверена, что большая часть возвращенных центром в природу животных успешно интегрирована, хотя подтвердить это нельзя никак: отслеживание каждой особи по GPS стоит слишком больших для центра денег. Тем более что центр занимается самыми разными животными, в течение года через руки Энкар проходят сотни особей, и возвращение их в природу — основная задача сотрудников центра. Сама сеньора Гарсия Вила — приматолог, и в центре немало приматов: капуцинов, ревунов, паукообразных обезьян. Большую часть дня они проводят с волонтерами в лесу, и когда животное начинает часто убегать — оно готово к свободной жизни. 

ПО СЛЕДАМ КАПУЦИНА

Даже в заповеднике «Ла-Сейба», принадлежащем Jaguar Rescue Center, многочисленных животных вне клеток увидеть сложно — хотя нам и попалась на глаза семья енотов, больше никого встретить не удалось. Наверное, для этого нужно бродить по сельве несколько дней, вооружившись хорошим биноклем. Чего не скажешь о самом посещаемом национальном парке Коста-Рики — «Мануэль Антонио» на тихоокеанском побережье. 

Это курортная зона, и в нацпарк надо обязательно брать с собой купальник: здешние спокойные пляжи — лучшие в окрестностях. По площади заповедник совсем небольшой — он занимает менее 2 тысяч гектаров и считается самым маленьким в стране. И правда, обойти «Мануэль Антонио» можно за полдня, а вторую половину провести на его пляжах. При таких небольших размерах парк поражает многообразием фауны: за четыре часа прогулки без гида мы наблюдали два вида обезьян — капуцинов и стайку беличьих, обычного енота и енота-носуху, ленивцев, множество крупных игуан, десятки красно-фиолетовых земляных крабов, несколько крупных тропических грызунов агути и одного лесного оленя. Всего в парке обитает более 300 видов животных, в том числе 109 видов млекопитающих. Но надо быть готовым к тому, что, пока вы не сойдете с пары основных дорожек, на каждого зверя будет по десятку активно фотографирующих его туристов. Сами животные к этому давно привыкли — еноты вообще выступают в своем амплуа и шарят по вещам купающихся в поисках чего-нибудь вкусного. 

Дальше по побережью, на полуострове Оса, находится еще один национальный парк, считающийся самым богатым по биоразнообразию в Коста-Рике, — «Корковадо». У нас уже не оказалось времени, чтобы отправляться в полноценный тур, зато мы были на окружающих парк серферских пляжах и можем с уверенностью сказать: если вы находитесь на опушке леса, то не так важно, считается ли эта территория национальным парком. Вокруг нашего лагеря сновали многочисленные стайки капуцинов, один раз мы застали на дереве рыжих ревунов, а по ночам ловили раков-отшельников, которые сотнями прячутся в океанском песке. По вечерам в окрестностях «Корковадо» — почти Амазония: парами летят на ночевки красные попугаи ара, их колония на полуострове считается самой многочисленной в мире.

За время путешествия мы поняли одно: Коста-Рика — это не обман. Здесь действительно можно прогуляться по обычному лесу и увидеть диких животных, здесь постоянно заботятся об экологичности своей деятельности, здесь восстанавливают и оберегают природу. И все это, вместе с радостью от солнечного дня и морского бриза, и называется pura vida.