Цюрих

Вот уже тысячу лет Цюрих отражается в воде Цюрихского озера, а с недавних пор — и сам в себе. Как и во всех больших городах (а Цюрих самый большой в Швейцарии), зеркальные поверхности современной архитектуры причудливо искажают все то, что здесь успели возвести за прежние века. Вот, например, огромные застекленные арки пролетов на судостроительной верфи Шифбау — они смотрятся особенно эффектно, когда в них отражается закатное солнце. Теплый кирпич, аккуратные деревца в кадках, модная молодежь творческого вида и прочие атрибуты «скромного обаяния буржуазии».

А ведь еще не так давно здесь все выглядело совершенно иначе. Окрестности верфи были собственным цюрихским Ист-Эндом, с той лишь разницей, что относительно центра города они простираются не на восток, а на запад. Цюрих-вест пережил свой расцвет во время индустриальной революции, когда здесь появились заводы и фабрики, верфь и железнодорожный виадук. 1990-е застали Цюрих-вест приходящим в запустение рабочим районом, не слишком благополучным для того, чтобы там поселиться, — и уж точно не подходящим для того, чтобы писать о нем в путеводителях для туристов. Теперь он отлично годится и для того, и для другого.

Район пережил свою собственную вестсайдскую историю со счастливым концом. Цюрих-вест преобразила джентрификация. Как и в других подобных районах, которые можно обнаружить по всему свету, от Америки до Австралии, промышленные здания Цюрих-веста были превращены в концертные залы, выставочные пространства, жилые лофты… Сделать это было нетрудно — громадные заводские корпуса замечательно подходят для того, чтобы перепланировать их для нужд постиндустриальной культуры. Молодые цюрихцы творческих профессий и стали первыми обитателями обновленного района. И его ходячей рекламой. Где они — там и самые долгожданные события, ночная жизнь, современное искусство и самые последние веяния модных ветров.

К преображению западного Цюриха швейцарцы подошли со свойственной им аккуратностью и обстоятельностью. В этой стране не принято разбрасываться вещами — ведь даже если вы соберетесь избавиться от холодильника или пианино, вам придется прилично заплатить муниципалитету за их утилизацию. А если в вашем распоряжении целый ненужный завод? Лучше и дешевле будет придумать ему новое применение, чем разбирать и строить другие здания. В Цюрих-весте примеров интересных и рациональных перепланировок и переделок столько, что хватит на несколько отдельных экскурсий. Но главная роль в районе вновь принадлежит зданию верфи. Вечерами его огромные окна горят желтым огнем, а изнутри льются звуки саксофонов и контрабасов. Здесь вот уже 11 лет квартирует старейший городской джаз-клуб, звучит музыка той далекой эпохи, когда история Цюрих-веста только начиналась.

Чем глубже в индустриальное чрево верфи, тем интереснее. Громада Шифбау, над преображением которой работали урбанисты из архбюро O&O Baukunst (авторы, в числе прочего, знаменитого музейного квартала в Вене), скрывает в себе еще и три зала Schauspielhaus Zürich, ведущего театра германоговорящего мира. Вестсайдская сцена театра славится авангардными постановками, в то время как в старом здании чаще увидишь более традиционные спектакли.

Новая жизнь в Цюрих-весте наполняет собой не только заводские здания. Она стремится пустить корни в любом закутке, преобразить каждую арку. Огромный железнодорожный виадук, сооруженный в 1894 году, почти век разделял город на два мира: в одну сторону — зажиточные буржуазные кварталы, в другую — ревущие фабрики и заводы. Когда стал меняться сам Цюрих-вест, виадуку тоже понадобилось новое амплуа. Подходящее воплощение нашли в архитектурном бюро EM2N. Небольшой творческий союз (сами себя эти швейцарские архитекторы называют «постидеалистическими детьми поколения 1968-го») предложил превратить виадук из барьера в связующее звено между районами. Получился необычно вытянутый шопинг-центр, в пятидесяти трех арках которого расположились кафе, магазины и все, чего еще душа пожелает.

Нашлось здесь место и для совсем новых зданий — в одном из таких расположился отель 25 Hours. Перед ним, прямо на асфальте, аргентинский дизайнер Альфредо Хемберли нарисовал авторский путеводитель — свои рекомендации относительно цюрихских must see.

Возможно, название этого отеля — единственная вольность, которую горожане позволили себе в обращении со временем. Во всем остальном царит привычная для Швейцарии пунктуальность: всё как часы, начиная от деловых встреч и заканчивая поездами, которые прибывают на Центральный вокзал.

На вокзальной площади кажется, будто небо становится ближе, но это обман зрения — все дело в стеклянном «Прайм Тауэр», самом высоком швейцарском небоскребе, зеркальные бока которого отражают небо, теряясь в его безоблачности. А вот оплетенная яркой пряжей мачта освещения — это не иллюзия. Это ярнбомбинг, новое веяние в уличном искусстве. Тех, кто захватывает городское пространство, обвязывая цветными «одежками» все вокруг, в вандализме не упрекнешь. Больше всего среди них женщин — ведь вязать нужно быстро-быстро, а значит, к этому делу нужна сноровка. Пряжа ярнбомберов к лицу Цюриху — как и все, что ему довелось примерить до этого.

В античности он был важным пунктом на римской фискальной карте — тогда его имя звучало как Турикум. На холме Линденхоф археологи нашли построенный римлянами гипокауст, античную отопительную систему, а на улице Терменгассе сохранились руины римских терм — о чем и говорит ее название. А имя квартала Шимпфе сохранило память о германском Schüpfi, что обозначает «место, где причаливают суда». Впрочем, самыми знатными гостями города в раннее Средневековье были не корабельщики, а король — во времена Каролингов здесь была одна из его резиденций, которые он посещал во время поездок по своим владениям.

О дальнейшей цюрихской истории шутят, что она делалась руками женщин. Но то же самое можно сказать и серьезно, глядя на башню аббатства Фраумюнстер. Монастырь построил в середине IX века король Людовик Немецкий для своей дочери Хильдегарды. А уже со следующего столетия аббатисы Фраумюнстера владели не только монастырскими землями, но и городскими рынками. А также собирали налоги и чеканили монету — и таким образом оказались фактическими правительницами города. От былого величия Фраумюнстера, правда, мало что осталось — с XIV века его значение стало падать, в XVI его упразднили, а в XIX столетии его почтенные камни пустили на строительство новых кварталов. До сегодняшнего дня дошла только соборная церковь — в прошлом веке ее украсил витражами Марк Шагал, что сделало Фраумюнстер едва ли не самой известной достопримечательностью во всем Цюрихе. Горожане иронизируют: властные аббатисы продолжают держать народ в своих руках.

Да и главный городской пост сегодня также принадлежит женщине — в 2009 году мэром Цюриха стала Корине Маух, первая представительница прекрасного пола на этом посту. О ней говорят, что с избранием Маух цюрихская история вернулась на круги своя. Сама фрау мэр, правда, мало похожа на суровых аббатис из прошлого: высокую должность она совмещает с игрой на бас-гитаре в собственной группе. А что вы хотите — она из того поколения, что когда-то осваивало здешний Вест-сайд.

Редакция благодарит Офис по туризму Цюриха за помощь в подготовке материала