Лига выдающихся джентльменов

Без всяких сомнений — любая фамилия из этого списка стоит отдельного рассказа. К примеру, итальянец Джованни Бельцони (1778–1823), бывший монах, цирковой атлет и инженер-самоучка, а впоследствии гениальный археолог, раскопавший египетские скальные храмы Абу-Симбела и нашедший в Долине царей гробницу фараона Сети I, которая вошла в анналы мировой археологии под названием «Гробница Бельцони». Или ставший для Генри Хаггарда прообразом Аллана Квотермейна легендарный отец-основатель скаутского движения, следопыт и первый в мире специалист по выживанию, майор Фредерик Рассел Бёрнхем (1861–1947). Жизнь и приключения Бёрнхема, описанные им на склоне лет в двух книгах, моментально ставших бестселлерами, настолько невероятны, что «Копи царя Соломона» Хаггарда в сравнении с ними кажутся скучным дамским романом.

А Томас Эдвард Лоуренс (1888–1935)? Да-да, тот самый Лоуренс Аравийский. Мало кто знает, что незадолго до старта своей военно-политической карьеры будущий покоритель Аравии успел принять участие в раскопках древнего хеттского города Кархемиша в верховьях Евфрата и провел серьезные исследования по истории Крестовых походов. Если бы не грянувшая Первая мировая, юный археолог и полиглот Лоуренс вполне бы мог дорасти до ученого мирового масштаба.

Не менее колоритен и американец Уильям Макговерн (1897–1964). Выпускник Оксфорда и Сорбонны, к 30 годам он выучил 12 языков и предпринял несколько беспрецедентных по сложности экспедиций в труднодоступные высокогорные районы Гималаев и перуанских Анд. Во время войны он прославился разработкой и проведением дерзких разведывательных операций в тылу японских войск на Гуадалканале, а после начала боевых действий в Европе его группа выполняла особые поручения генерала Паттона.

Кроме того, будучи блестящим аналитиком, в течение всех четырех военных лет Макговерн факультативно числился «придворным оракулом» президента Рузвельта. Каждое утро в Овальный кабинет вместе с завтраком доставлялся свежий рапорт о состоянии войск противника и их вероятных действиях за подписью Макговерна.

Очевидно, что каждый из перечисленных джентльменов априори достоин знаменитой фетровой шляпы профессора Джонса. И все же самыми «индианистыми» среди прототипов доктора Генри Уолтона Джонса-младшего (таково реальное имя героя Харрисона Форда) не без оснований считаются трое: американский палеонтолог и натуралист, директор Американского музея естественной истории Рой Чепмен Эндрюс (1884–1960), бесстрашный офицер Ее Величества, картограф и искатель сокровищ Персиваль Фосетт (1867 — предположительно 1925) и таинственный «Индиана Третьего рейха» археолог Отто Ран (1904 — предположительно 1939).

Разумеется, речь не идет о примитивном лобовом сходстве этих людей с легендарным киногероем, а их приключений — с сюжетной линией фильмов. Тем более что и Лукас, и Спилберг в своих интервью неоднократно заявляли, что образ Индианы Джонса они «собрали» интуитивно на основе отдельных ярких фрагментов из увиденных в детстве старых приключенческих лент и прочитанных книг.

Единственным заимствованием, по признанию Деборы Надулман, художника по костюмам фильма «В поисках утерянного ковчега» (1981), стал удачный внешний облик главного героя. И лихая широкополая шляпа культовой в 30-е годы модели «федора», и коричневая летная куртка из козлиной кожи, и крепкие военные брюки «содраны» с обаятельного авантюриста Гарри Стила, который был мастерски сыгран Чарлтоном Хестоном в фильме 1954 года «Тайна инков». Интересно, что чуть раньше Хестон снялся в одной из главных ролей в картине «Величайшее шоу мира» 1952 года. По удивительному совпадению, «Величайшее шоу мира» было любимым фильмом юного Стивена Спилберга. А любимой книгой — роман Конан Дойла «Затерянный мир» с профессором Челленджером.

ВЕЧНОСТЬ, ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ

Если основательно «поскрести» этого славного литературного персонажа, то под густым слоем ретуши мы обнаружим совершенно реального человека — британца Персиваля Харрисона Фосетта. Стать путешественником ему было предначертано звездами. О чем, как не о дальних странах, может мечтать мальчишка, отец которого — член Королевского географического общества, а старший брат в коротких перерывах между восхождениями на пики Тибета пишет приключенческие романы? Честно отдав воинский долг империи на Цейлоне, в 1901 году майор Фосетт вернулся в Англию и по совету брата поступил на службу в Географическое общество. В 1906 году оно командировало майора в Южную Америку с картографической миссией, и с того времени полная загадок Амазония стала его судьбой.

До 1924 года Фосетт семь раз совершал вылазки в Новый Свет, где благодаря ему огромные районы сельвы, куда до этого не ступала нога белого человека, были нанесены на карты. Его рассказами о 20-метровых анакондах, гигантских тарантулах, убивающих аборигенов во сне, собаках с двумя носами и диких племенах заслушивались Генри Хаггард и Артур Конан Дойл. Но двигала Фосеттом не жажда странствий или служебный долг. Еще во время первой экспедиции он узнал от сборщиков каучука, что в дебрях бразильского штата Мату-Гросу они неоднократно видели голубоглазых людей с белой кожей и развалины древних городов. С этого момента главной целью жизни Фосетта стал поиск неизвестной высокоразвитой цивилизации — как он полагал, потомков атлантов. А после знакомства с загадочной старинной рукописью, случайно обнаруженной в 1839 году в библиотеке Рио-де-Жанейро, он уверился в этой идее окончательно.

В полуистлевшем манускрипте под названием «Историческая реляция о неведомом и большом поселении, древнейшем, без жителей, кое было открыто в год 1753», известном историкам как «Рукопись 512», описывалось путешествие португальских авантюристов, искавших легендарные серебряные рудники Морибеки. На своем пути они якобы обнаружили огромный и красивый, но совершенно необитаемый город.

Фосетт был не первым, кому этот документ вскружил голову. Затерянный город в течение 40 лет безуспешно искали и частные экспедиции, и бразильские власти. В конце концов ученые решили, что «Рукопись 512» — художественный вымысел, тем более что в эпоху географических открытий это было обычным делом.

Биографы же Фосетта уверены, что помимо «Рукописи 512» у него имелись и другие, более надежные первоисточники. Впрочем, это всего лишь догадки. Так или иначе, в 1925 году Фосетт, отправившийся вместе со старшим сыном и его приятелем на поиски бразильской Атлантиды, исчез.

Это в жизни. А в кино Фосетта нашел… Индиана Джонс. Помните, на шестой минуте «В поисках утерянного ковчега» Инди вместе со своим проводником счастливо избегают гибели в очередной ловушке? «Форрестол!» — вскрикивает Инди, глядя на высохший от времени скелет, пронзенный острыми кольями. «Форрестол? Кто это? Друг?» — реагирует проводник. «Нет, соперник».

Явное созвучие имен, такой же древний город в неприступных джунглях Южной Америки, проклятое золото, коварные индейцы с луками и стрелами с ядом кураре — хочется верить, что эти кадры стали своеобразным приветом, который Лукас и Спилберг от нашего имени посылают по адресу: Вечность, Персивалю Фосетту, до востребования.

ИНДИАНА ТРЕТЬЕГО РЕЙХА

На первый взгляд попадание Отто Рана в список гипотетических двойников Индианы Джонса выглядит притянутым за уши. Ведь что общего может быть у весельчака и любимца женщин профессора Джонса и его мрачного коллеги, которого современники считали масоном, приверженцем катарской ереси, да к тому же одержимым бесами? Разве что натянутая до бровей фетровая федора (которую носили миллионы мужчин в Старом и Новом Свете) и возраст (судя по всему, оба героя принадлежали к одному поколению). Больше, наверное, ничего. Ничего, кроме страсти к библейской археологии и веры в мистическую силу священных артефактов вроде чаши Грааля, Копья Судьбы и ковчега Завета.

Детство и юность Отто, рано потерявшего мать и замкнувшегося в себе, прошли среди книг. Братья Гримм и сумеречный мир Шварцвальда, параллельная реальность скандинавских мифов с их гномами и троллями, трагический средневековый романтизм «Парсифаля» и «Лоэнгрина», предания о крестовых походах и катарской резне, которая повергла Европу в пучину мракобесия и кровопролития. Согласитесь, в такой душной атмосфере трудно вырасти розовощеким оптимистом вроде Индианы Джонса.

Идеей фикс Отто Рана был Грааль. Вдохновленный успехом Генриха Шлимана, который раскопал Трою, используя «Илиаду» Гомера в качестве зашифрованного путеводителя, Ран принялся за изучение поэмы «Парсифаль» Вольфрама фон Эшенбаха. По его убеждению, этот текст таил в себе ответ на вопрос о местонахождении священной чаши. В 1934 году Ран опубликовал свой первый труд под названием «Крестовый поход против Грааля». По оценке экспертов, книга была совершенно беспомощна с научной точки зрения, но она попала в руки к бригадефюреру CC Карлу Вилигуту, негласному куратору организации «Аненербе» (Ahnenerbe) и автору зловещего эсэсовского перстня «Мертвая голова».

Вилигут был настолько впечатлен содержанием книги, что немедленно внес «Крестовый поход против Грааля» в список к обязательному прочтению для членов СС. По его ходатайству Ран получил звание оберштурмфюрера и быстро стал любимчиком Гиммлера. Отто дали карт-бланш на доступ к любым архивам и неограниченные средства на поиски Грааля. В течение трех лет он совершил несколько вылазок в старинную цитадель катаров замок Монсегюр, побывал в Испании и Исландии, расшифровал десятки древних рукописей и написал еще одну книгу.

Но время шло, а Грааля не было. В 1937 году Гиммлер откомандировал горе-археолога на «сборы для укрепления духа» в команду охраны концлагеря «Бухенвальд», а еще через год понизил в звании и бросил на охрану «Дахау». В феврале 1939-го совершенно сломленный Ран пишет прошение об отставке и пускается в бега.

Его дальнейшая судьба неизвестна. Есть версия, что в середине марта того же года Ран покончил с собой, по другим данным, ему удалось сбежать от нацистов, приняв имя умершего брата.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ

Как известно, Индиана был хорошим парнем. Но и у хороших парней есть недостатки. Нет-нет, никаких постыдных пороков! Табак? Ни в коем случае. Виски? Лишь пару глотков «за компанию». Женщины? Максимум две за серию. Деньги? Лишь бы хватило «на билет до Марракеша». Единственной слабостью, которой наделили Инди создатели сериала, была герпетофобия — паническая боязнь змей. Довольно неудобно для человека, вечно мотающегося по джунглям и развалинам древних храмов. Но вытерпеть можно. К примеру, Рою Чепмену Эндрюсу герпетофобия не помешала стать одним из величайших путешественников, натуралистов и популяризаторов науки ХХ века.

Современники вспоминали об Эндрюсе как о чрезвычайно обаятельном и искреннем человеке. Уже будучи директором Американского музея естественной истории, он мог запросто остановиться поболтать с обычным работягой или уборщицей. Да иначе и быть не могло, ведь и сам он в 1906 году начинал свою карьеру в этом почтенном заведении на должности мойщика полов и помощника в мастерской таксидермиста.

Дебютная модель, выполненная Эндрюсом, гигантская «туша» синего кита длиной 23 метра, оказалась настолько удачной, что провисела под потолком зала ихтиологии более 60 лет. В 1908 году благодаря своему мастерству и настойчивости Эндрюс сменил метлу и рабочий комбинезон на белый халат научного сотрудника. И тут же отпросился у директора музея в свою первую экспедицию в приполярную область Тихого океана для изучения китов.

Коллекция фотографий, с которой он вернулся в Нью-Йорк, сделала Эндрюса знаменитым. После этого предложения об экспедициях в разные уголки планеты посыпались на молодого ученого как из рога изобилия. И это было настоящее счастье. «В детстве я был счастлив только тогда, когда выбегал за порог дома. В любое время и при любой погоде, в дождь и солнце, в безветрие и шторм, днем и ночью я был на улице, если только родители буквально не запирали меня внутри», — писал Эндрюс в автобиографии «Первооткрыватель возвращается домой» (1947).

C 1910 по 1912 год он успел побывать на Филиппинах, в Японии, Корее, северных районах Китая, пересек Российскую империю по Транссибу, исследовал побережье Аляски, а также Берингово и Чукотское моря. И это не считая полугодового перерыва на защиту диссертации!

В 1913-м Эндрюс навсегда «заболел» Азией. С 1916 по 1931 год под его руководством были проведены четыре масштабные экспедиции в Тибет, пустыню Гоби и глубинные районы Монголии, в ходе которых впервые в истории палеонтологии были обнаружены отлично сохранившиеся скелеты и яйца нескольких видов динозавров. Из каждой поездки Эндрюс возвращался с кучей редчайших экспонатов для музея, с дневниками, которые впоследствии превращались в книги и статьи, с пачками фотографий и километрами кинопленки. По многочисленным свидетельствам коллег, Эндрюс был прирожденным актером и, однажды придумав для себя уникальный образ интеллектуального ковбоя, безупречно следовал ему до конца жизни в любых обстоятельствах.

Был ли Рой Эндрюс прообразом тех самых героев приключенческих лент и комиксов 30–50-х годов, которые, в свою очередь, стали источниками вдохновения для Лукаса и Спилберга? Несомненно. Как несомненно и то, что Эндрюс, будь он жив, смог бы сыграть Индиану Джонса не хуже Харрисона Форда.