Ладакх

Основная часть местного населения, как и в «большом» Тибете, - буддисты, и это неудивительно. Для того чтобы научиться наслаждаться почти пустынным ландшафтом вокруг, нужен особый склад ума, а чтобы выращивать на скудной почве хоть какую-то пищу (мяса здесь почти не едят) - поистине буддистское терпение. Вряд ли среднестатистическому европейскому обывателю (увлеченные путешественники, убежденные дауншифтеры, профессиональные этнографы и западные адепты буддизма не в счет) удастся протянуть здесь хотя бы полгода. На большой высоте (поселения в Ладакхе рассредоточены на высоте от 3500 до 5600 метров над уровнем моря) перехватывает дыхание. В самом прямом смысле. Воздух здесь сильно разрежен по сравнению с тем, которым мы привыкли дышать, а потому чужаков поджидает горная болезнь. Чтобы легче переносить ее неприятные последствия, нужно постоянно пить воду. Днем и ночью, на отдыхе и в пути - и даже просыпаться среди ночи, чтобы сделать пару глотков и попытаться вновь уснуть.

Вода в этом путешествии была нашим главным помощником, и она же - основной целью. В рамках проекта «Две капли» в компании восьми ребят и девушек я отправился в Ладакх, чтобы взять пробы воды из высокогорного озера Цо-Морири, считающегося одним из самых чистых в мире.

Однако до того момента, когда мы смогли своими глазами увидеть скрытое среди горных хребтов Цо-Морири, было еще долгих восемь дней. Впереди нас ждали извилистые горные дороги, соединяющие между собой прилепившиеся к горным склонам монастыри, знакомство с живущими в них монахами - но первые три дня мы с участниками экспедиции провели в ладакхской столице, Лехе, и ее ближайших окрестностях. Мы учились заново дышать.

В Лех мы летели на небольшом самолете из Дели, около полутора часов на север. В добрый путь в аэропорту нас проводили огромные, окрашенные под желтый металл руки - вообще-то это индийские мудры, но нам, непривычным к индуистской символике путешественникам, они могли показаться благословляющим жестом. Помощь высших сил была кстати: в Лех мы долетели с первой попытки - что, как говорят, удается далеко не всем. Аэропорт главного ладакхского города расположен на высоте 3500 метров среди гор, и метеоусловия здесь не самые лучшие - часто бывает густая облачность. Нашей экспедиции повезло: мы не только совершили успешную посадку, но и смогли полюбоваться из иллюминаторов захватывающими горными пейзажами. Под брюхом самолета, в окружении легких облачных шапок, расстилались Гималаи.

Сам Лех - городок небольшой. Чуть более 20 тысяч человек, приспособившихся жить в аскетических условиях горной пустыни. Говорят, зимой город заваливает снегом, а температура опускается до -10 °С; впрочем, и летом тут довольно прохладно, градусов 10-20.

Когда-то Лех был цветущей столицей независимого Ладакхского княжества, здесь сходились четыре важных торговых пути (один из которых - Великий шелковый), а над городом, окруженным десятком-другим богатых монастырей, высился великолепный дворец. Он и сейчас возвышается над Лехом - в виде развалин. А под ним идет уже совсем другая жизнь - гораздо менее блестящая, но от этого не менее интересная.

По пыльным улочкам (в Ладакхе вообще колорит довольно бледный) ходят местные жители, в основном тибетские буддисты, но встречаются и мусульмане-шииты, преобладающие в Джамму и Кашмире. Нередко на улице можно увидеть военных в форме индийских вооруженных сил - они чаще всего тоже местные. Ладакхцы по праву этнического меньшинства служат в армии не по призыву, а по желанию, заключая контракт на долгих 18 лет. В месяц контрактники получают порядка 500 долларов, в то время как у гражданского населения средний доход - едва ли 150. Поэтому молодежь выбирает этот путь практически поголовно, и на улицах Леха почти не встретить молодых мужчин «в гражданском» - только пожилых ремесленников, держателей лавочек, женщин разных возрастов и детей. Очень много школьников, все с огромными портфелями и в одинаковой форме - брючки, рубашка с коротким рукавом, короткий галстук - и мальчики, и девочки. Вообще российские школьники, наверное, не позавидовали бы ладакхским сверстникам, ведь те сидят за партой долгих 12 лет, к тому же почти круглый год. Учеба ненадолго прерывается в январе-феврале, из-за сильных морозов, а летние каникулы составляют всего две недели. Все остальное время юные ладакхцы грызут гранит разнообразных наук - социологии, географии, математики, экономики, истории, философии и психологии, а также изучают три обязательных языка: хинди, урду и английский. Последний пригодится тем, кто решит уехать из родного горного края в «большой мир» или захочет работать в туристической сфере. Туризм в не так давно открытом для иностранцев Ладакхе - отрасль бурно развивающаяся. Сегодня в ней занято порядка 4% из 260 тысяч местного населения, но они обеспечивают около половины валового регионального продукта. Остальное приходится на сельское хозяйство.

Жители леха приветливы к туристам. однако многие смущаются, оказываясь под «прицелом» камеры любопытного путешественника

Жители Леха медленно привыкают к тому, что их город превращается в очередную «туристическую Мекку». Если на задворках горожане стесняются перед объективом камеры, то на хоженых туристических тропах, наоборот, можно встретить людей, желающих попасть на фото. Они облачены в традиционные костюмы, а за право запечатлеться в их компании просят у туристов деньги. Впрочем, делают это с достоинством. В Лехе вообще не стремятся пустить туристам в глаза золотую пыль - да и едут сюда не любители роскоши, а искатели тибетской духовности. А им ничего и не нужно, кроме Wi-Fi, постели и завтрака. Кстати, в Лехе мы в последний раз за это путешествие ели курицу. Больше мясо в наших тарелках не попадалось - ради удовольствия туристов нарушать буддийские этические запреты никто не собирался. Поэтому пришлось переквалифицироваться в вегетарианцев - и отправиться в дальнейший путь. 

Совсем рядом с Лехом, по соседству с княжеским дворцом, возвышается монастырь Намгьял Цемо, основанный в самом начале XVI столетия правителем по имени Таши Намгьял. Отсюда, из монастыря, расположенного на не самой большой вершине, открывается замечательный вид на распластавшийся в долине Лех: в окружении бледноватой зелени жмутся друг к другу гроздья серых домишек, цветом едва отличающихся от окружающих гор. Между вершинами протянуты длинные-длинные ленты, на которых закреплены разноцветные лоскутки - точь-в-точь флажки на детских рисунках. Это лунгта, «кони ветра». На каждом из разноцветных флажков нарисована лошадь, несущая миру лотос, символизирующий знания. Такие гирлянды в Ладакхе практически повсюду, их крепят на крышах домов, на горных перевалах, в монастырях, на мостах - иными словами, всюду, где обитают духи. А они здесь, в горах, равноправные жители. Добрые, злые, самые разные.

Злые, например, обитают на втором этаже монастырского храма. Здесь в закопченной комнате стоят пугающие черного цвета статуи. В руках они держат чьи-то отрезанные головы и оружие, а лица их закрыты полотном. Считается, что увидевший их человек сойдет с ума. В этом жутковатом помещении отваживаются бывать лишь те монахи, которые обладают наибольшей духовной силой, - они приходят сюда, чтобы вступить в противоборство со злыми духами.

На соседней вершине - похожая на яркий детский волчок ступа Шанти, построенная в 1991 году буддистами из Японии. У ступы три яруса. Проходя по первому, следует молиться о здоровье, на втором - о душе, а на третьем - о мире для всех на земле.

Еще один монастырь, в тайную жизнь которого нам удалось заглянуть, - Хемис Гомпа. Он древнее, чем Намгьял, основан в XI веке, но в своем теперешнем виде был построен намного позднее, в 1672 году, чаяниями еще одного представителя ладакхского княжеского рода Намгьялов - Сэнге Намгьяла. Жизнь монастыря - отдельный мир, впрочем, очень похожий на наш. Вот, например, детская игра в салки: юные монахи в свободное от молитв и обучения время резвятся друг с другом. Вообще в монастырях здесь немало детей: среди бедного ладакхского населения пристроить ребенка в монастырь почитается за счастье - тут он будет сыт (если понятие сытости, конечно, применимо к скромному монастырскому рациону), одет и обут.

Во время нашего визита в Хемисе шли строительные работы. Было немного странно наблюдать, как женщины-рабочие таскали под присмотром мужчин-монахов тяжелые камни, погрузив их на своеобразные носилки, похожие одновременно на рюкзак и табуретку с двумя ножками. А вокруг бегают собаки - их здесь довольно много, а относятся к ним снисходительно: по представлению ладакхцев, собаки - это грешившие в прошлой жизни монахи.

Проехав от Хемиса несколько десятков километров вдоль Инда, мы с участниками экспедиции попали в еще одну обитель - Тикси. Кажется, это самый красочный монастырь в здешних горах. Как и другие его собратья, он долго остается скрытым от путников - а потом в один миг вдруг выныривает из-за горы, представая во всем своем великолепии на вершине. Тикси, основанный около 800 лет назад, сегодня населяют шесть десятков монахов и десять монахинь. Похоже, своей красочностью он притягивает немало праздных ротозеев, отвлекающих монахов от неспешного течения их праведной жизни. Во всяком случае, мы увидели, как один из обитателей монастыря приколачивал к крыльцу своей кельи табличку с английским словом «STOP». Мы не стали отрывать его от трудов и отправились дальше, в еще одну расположенную неподалеку резиденцию навсегда ушедшего в прошлое королевского рода. А вдоль дороги теснились целые скопления маленьких ступ - даже не зданий, скорее миниатюрных скульптур.

Миниатюрные ступы украшают ландшафт в окрестностях самого большого монастыря Ладакха — Тикси Гомпа

Извилистые горные дороги Ладакха наконец привели нас к финишной точке нашего маршрута - озеру Цо-Морири. Оно расположено на высоте 4595 метров над уровнем моря, и это самое большое из высокогорных озер Индии. Считается, что эта водная котловина глубиной 40 метров, чье название переводится с местных наречий примерно как «Высокое озеро богини», остаточного происхождения - это останец некогда плескавшегося здесь, между высоких гор, огромного древнего озера.

На берегу дует холодный пронизывающий ветер. Говорят, он здесь всегда, и оттого окрестности водоема так бедны растительностью. Впрочем, и животный мир здесь скуден - мало кто захочет поселиться в этом негостеприимном суровом климате. По берегам бродят лишь немногочисленные чампа, пастухи-кочевники, разводящие яков, овец, коз и лошадей. Они - единственные постоянные обитатели этих мест (кроме разве что монахов из расположенного неподалеку монастыря Корзок Гомпа), и они же - их главная проблема. Стада, принадлежащие чампа, активно изничтожают и без того скудные горные пастбища, в суровые зимы скот гибнет от бескормицы, а с ним страдают и хозяева. Чтобы хоть как-то сохранить хрупкую экосистему, окрестности Цо-Морири провозглашены заповедником. Охранное законодательство ограничивает здесь дорожное строительство и туризм.

Само озеро почитается ладакхцами «священным даром живой планеты» - считается, что вода в нем самая чистая на Земле, а кроме того, она заряжена энергией этих волшебных мест. Нам оставалось только одно - взять из озера пробы этой уникальной воды и готовиться с сожалением покинуть Малый Тибет, удивительный край, расположенный так далеко от шума и суеты цивилизации.