Тайвань

Генерал-губернатор китайской провинции Фуцзянь однажды сравнил остров с тонкохвостой рыбой, «которая толста и выпукла посередине». Удачная метафора: западное побережье - «рыбье брюхо» - плодородные равнины, житница Тайваня; восток - «спинной хребет» - горная цепь, протянувшаяся от северной «головы» к южному «хвосту». Завладеть этой «золотой рыбкой» пытались многие - голландцы, испанцы, французы. С 1895 года здесь хозяйничали японцы, отвоевавшие остров у Китая, но через полвека Тайвань вновь оказался китайской территорией.

Рыба, ставшая драконом

Вторая мировая война закончилась, но в Китае мир не наступил: в смертельной схватке сошлись коммунисты и сторонники Гоминьдана - правящей партии, возглавляемой президентом Чан Кайши. Как и в России, победили «красные», поэтому в 1949 году более 2 миллионов противников новой власти эвакуировались на Тайвань. Воды Тайваньского пролива разделили два враждебных мира: на материке алели знамена коммунистической Китайской Народной Республики (КНР), а остров стал прибежищем сторонников Чан Кайши, сохранивших прежнее название государства - Китайская Республика (КР).
КНР считает Тайвань частью своей территории, но у жителей острова иное мнение - они не собираются расставаться с независимостью. Их вполне устраивают высокий уровень жизни и стабильно растущая экономика, позволившая за считаные десятилетия вывести аграрный остров на уровень развитых индустриальных стран. В 1999 году Тайвань запустил на орбиту свой первый спутник, войдя в элитный «космический клуб».

Сегодня остров сравнивают не с неуклюжей рыбой, а с энергичным драконом, изумившим мир стремительным экономическим рывком.

Долгое время Тайвань и КНР балансировали на грани войны, но в последнее время отношения потеплели. О дипломатическом признании острова материковым Китаем нет и речи, но развивается торгово-экономическое и культурное сотрудничество, разрешены туристические поездки. Впрочем, хотя большой и малый «драконы» настроены миролюбиво, они пристально следят друг за другом.

Бросок на юг

Прямого авиасообщения между Россией и Тайванем нет, поэтому приходится добираться на перекладных - из Москвы через Гонконг. Оттуда до острова рукой подать. От города Тайчжун мы с головокружительной быстротой мчимся на скоростном поезде вдоль западного побережья на юг Тайваня. За окном мелькают рисовые поля, ухоженные сады, сельские домики и городские дома со спутниковыми антеннами почти во всех окнах. Каждый клочок земли занят строением или заботливо возделанным полем, и всюду поражает удивительная чистота.

Мы держим путь в Кэньдинский национальный парк. Тут выращивают и бережно охраняют более 1200 видов экзотических растений. Узкая дорога, словно нить Ариадны, ведет нас сквозь зеленый лабиринт. Чудесная панорама открывается с высокого мыса Элуаньби - крайней южной точки острова, увенчанной старинным белым маяком. Увы, небо плотно обложило тучами, а при солнце картина могла бы быть еще прекраснее. Говорят, в ясную погоду здесь можно наблюдать потрясающие восходы.
Вечером, когда спадает жара, оживает местный курортный центр - городок Кэньдин. Здесь масса магазинов, отелей и ресторанчиков. Есть и увеселительные заведения, где почтеннейшую публику угостят горячим стрип-шоу, в котором могут поучаствовать и зрители. Уличные торговцы жарят шашлык из «морских гадов», нанизанных на тонкие деревянные палочки. Выглядят морепродукты устрашающе (особенно растопыренные щупальца маленького осьминога, увенчивающего импровизированный шампур), зато вкус отменный.

Солнце, луна и аборигены

В самом центре острова есть дивное место - озеро Жиюэтань (Солнца и Луны). Чистая, изумрудного цвета вода, словно в чаше, покоится в обрамлении покрытых лесом гор. Их вершины украшают старинные храмы, пагоды и живописные виллы. Посреди водной глади красуется маленький остров Лалу - святая земля для многих поколений народности сао, живущей на Тайване с незапамятных времен. Туристам сюда путь закрыт: только люди сао имеют право ступать на остров.Прогулочный катер неспешно скользит по воде, за каждым мысом открываются новые чудесные виды. Заходит солнце, на небесную вахту заступает луна, проложив на темной воде узкую светлую дорожку. «Как же мне красотой этой взор утолить!.. Что за счастье - на лодке по заводям плыть!» Эти строки написал китайский художник и поэт IV столетия Гу Кайчжи. К ним сложно что-то добавить...Недалеко от волшебного озера находится Культурный центр аборигенов Формозы. Мы добираемся до него по канатной дороге: почти 2 километра увлекательного «птичьего полета» над побережьем, лесом и горными перевалами. Туристов встречают традиционными песнями и плясками люди в экзотических одеждах племен бунун, цоу, сао, седик.

Сегодня аборигены составляют лишь 2% населения острова - около 500 тысяч человек, разделенных на 14 этнических групп. Между ними немало общего, но есть различия в языках, традициях, верованиях и обрядах. Занимаются эти племена в основном земледелием: выращивают чай, батат и просо. Неплохой доход приносят им и падкие на экзотику туристы. На Тайване уважают и бережно хранят культурное наследие коренных народов, дети аборигенов учат в школах не только китайский, но и родной язык.

Горный мир 

По традиции в девятый день девятого месяца по лунному календарю китайцы отправляются в горы. Это не просто прогулка: согласно древним поверьям, живительная энергия ци концентрируется вокруг горных вершин. К древним легендам стоит прислушаться.

Поначалу ничего «такого» не замечаешь. Сидишь в автобусе, листаешь путеводитель, лениво поглядываешь через стекло. Но вот автобус останавливается, мы выходим на смотровую площадку. И все меняется. Над нами возвышаются горные хребты, окутанные пеленой тумана, внизу - долины потрясающей красоты. Ничто не нарушает величавого спокойствия пейзажа. Правы китайцы: в горах действительно есть какая-то магическая сила...Несколько часов едем в густом тумане, видимость почти нулевая. Но нам повезло: туман рассеялся перед «мраморным царством» Тароко - горным ущельем, где в живописном беспорядке рассыпаны колоссальные глыбы мрамора, через которые с шумом прорывается бурная река Лиу.Благодаря обилию местного мрамора архитекторы Тайваня создают настоящие шедевры. Так, город Хуалянь на восточном побережье острова знаменит мраморными храмами и уникальным мраморным терминалом аэропорта. Даже городские тротуары выложены этим камнем.

В 1950-е годы, когда через скалы Тароко прокладывали автостраду, произошел обвал, погибло 460 рабочих. В память о них у западного входа в тоннель, над водопадом, сооружен храм Вечной весны. Второй храм находится высоко на склоне горы. Словно об этих местах писал древний китайский поэт Се Даоюнь: «Хребет восточный грозен и велик, пронзает небо заостренный пик. На горных кручах - одинокий скит, и все вокруг безмолвие хранит».

город Хуалянь

Между Небом и Землей 

Полтора столетия назад на месте столицы Тайваня были обширные поля. А сегодня Тайбэй - крупный город с 3 миллионами жителей. Вспоминая «каменные джунгли» современных мегаполисов, ожидаешь увидеть лес небоскребов, море автомобилей и облако смога в воздухе. Но нет, тайваньская столица приятно удивляет гармоничной застройкой, развитой дорожной и транспортной инфраструктурой. Тайбэй вольготно раскинулся в большой живописной долине среди холмов. На их склонах устроены парки, аллеи и сады, где можно отдохнуть от городской суеты.
Вечерний Тайбэй озарен множеством огней: витрины магазинов и рекламные щиты переливаются всеми цветами радуги. В маленькой забегаловке красивая китаянка, хрупкая, словно фарфоровая статуэтка, продает бетель - местное, так сказать, «тонизирующее средство». Вкус специфический, на любителя...
Нежданно-негаданно оказываемся перед рестораном русской кухни «Хлеб Соль». Позабавила эклектичная вывеска: улыбающаяся матрешка, мальчик в ковбойской шляпе, чернокожая девушка и огромное мороженое в вафельном стаканчике. В меню - мудреные лингвистические конструкции вроде: «Only Хлеб Соль Russian Ice Cream».
Вторым напоминанием о родине стали «Времена года» Чайковского, услышанные во время прогулки по городу. Пока мы озирались в поисках местной консерватории, музыка сама «подъехала» к нам... на мусоровозе. Оказывается, мусороуборочные машины передвигаются по Тайбэю под звуки классической музыки.

Главная достопримечательность тайваньской столицы - 101-этажная башня «Тайбэй 101», «ростом» 509 метров. Скоростной лифт за 36 секунд возносит нас на площадку обозрения 89-го этажа, откуда город виден как на ладони. Правда, погода нас подвела, окутав здание туманной пеленой. Но не беда: смазанные туманом впечатления мы «поправили», побывав на выставке резных фигурок из красного коралла и нефрита. Нефрит - «национальный камень» Китая, здесь его называют «камень жизни». Не потому ли так изящны и одухотворенны китайские нефритовые статуэтки?
Башня, ставшая символом Тайбэя, сама полна символов. Например, восемь секций здания разделены на восемь этажей не случайно: в китайском языке название цифры 8 созвучно слову «процветание». Очертания небоскреба напоминают стебель бамбука, означающего долголетие и стойкость. И даже ночная подсветка башни «непростая»: семь основных цветов радуги, свой цвет на каждый день (вернее, ночь) недели. К слову, радуга в китайской традиции - мост между Небом и Землей.
Спустившись с «небес» на землю, направляемся в Государственный дворец-музей Гугун. Он входит в число пяти крупнейших музеев мира наряду с парижским Лувром, Британским музеем в Лондоне, петербургским Эрмитажем и нью-йоркским Метрополитен-музеем. Шутка ли - более 650 тысяч экспонатов, охватывающих пять тысячелетий истории Китая! Бронзовая посуда, украшения из нефрита, древние книги... Особенно хороши коллекции фарфора и драгоценностей.

Два мавзолея

Президент Китайской Республики генералиссимус Чан Кайши управлял Тайванем с 1949 по 1975 год, железной рукой подавляя инакомыслие. Сегодня отношение к этому человеку неоднозначное: одни превозносят, другие - осуждают. Было время, когда мавзолеи Чан Кайши и его сына-преемника Цзян Цзинго закрыли для посещения, но ненадолго. Наверное, правильно: бессмысленно переписывать историю - нужно принимать ее такой, как она есть. Поэтому сегодня на Тайване нашлось место и пышному Мемориалу Чан Кайши со статуей генералиссимуса, и памятнику жертвам «белого террора», установленному напротив президентского дворца.

Мавзолей Чан Кайши находится километрах в 40 от Тайбэя. Автобус останавливается на почтительном расстоянии, дальше мы идем пешком. Успели к смене караула. Это настоящий спектакль: минут десять солдаты в белой парадной форме совершают сложные перестроения и жонглируют винтовками. По окончании церемонии проходим к месту упокоения Чан Кайши. Саркофаг из черного мрамора, перед ним - белые цветы, выложенные в форме креста. Генералиссимус смотрит на нас с черно-белого портрета над саркофагом. Он улыбается...Улыбаются и десятки статуй Чан Кайши, которые демонтировали и свезли в близлежащий парк (вспомнился московский «парк советского периода» близ Центрального дома художника, куда в начале 1990-х «сослали» памятники деятелям эпохи СССР). Статуи Чан Кайши стоят, сидят в кресле, восседают на коне. Неизменной остается лишь улыбка на каменных, бронзовых и мраморных устах генералиссимуса. Инсталляция вполне в духе соцарта...

Удивительна судьба сына Чан Кайши, Цзян Цзинго. В 1925 году отец направил его на учебу в СССР. Юноша быстро проникся новыми идеями, вступил в компартию и даже взял русское имя - Николай Елизаров. В начале 1930-х «Коля» поселился в Свердловске, работал на Уралмаше редактором заводской многотиражки «За тяжелое машиностроение». Здесь, на заводе, встретил свою любовь - Фаину Вахреву (будущую первую леди Тайваня!). В роковом 1937-м Цзинго-Елизарова арестовали и выслали на родину вместе с женой. Впоследствии он сменил отца на посту президента Тайваня. Цзян Цзинго скончался в 1988 году и похоронен в мавзолее недалеко от могилы Чан Кайши. Рядом могила Фаины Вахревой, принявшей на новой родине имя Цзян Фанлян.
Проходим по залам небольшого музея, посвященного Цзян Цзинго, надолго задерживаемся перед старыми фотографиями из СССР. Вот молодой, улыбчивый уралмашевец Коля Елизаров. На обороте написано по-русски: «На память моей любимой жене Фаине и любимому сыну. Коля». А вот групповой портрет четы Елизаровых с друзьями: «На память Фане Вахревой от подруги Мани Кошкиной».
С тех пор многое изменилось и в России, и на Тайване. И хотя по-прежнему между нами нет дипломатических отношений, российские бизнесмены и туристы стали частыми (и желанными!) гостями острова. Одних влечет сюда меркантильный интерес, других - стремление полюбоваться красотами Тайваня, которые вряд ли могут оставить кого-то равнодушным.